"Эльфарран. Приключения Лидии Михайловны, временно исполняющей функции Музы " - читать интересную книгу автора

И Лидия увидела, как увеличились глаза маркизиного супруга и буквально
вылезли из орбит, налившись темной кровью. Испуганно подскочив на софе, она
закричала:
- Пиши по теме, а не всякую гадость.
В романе с потолка вдруг посыпались дохлые воняющие рыбы, раздавленные
пивные банки, мусор с соседней помойки. Муза Лидия Михайловна застонала, как
от внезапной зубной боли, и, вырвав ручку, жирно зачеркнула слово "гадость".
За окном просыпалось утро: небо слабо светлело; снег чавкал под ногами
первых пешеходов; в магазин под домом привезли товар, и нервный экспедитор
орал на сонного продавца, выкидывая из кузова гремящие коробки с водкой. Но
творческий процесс который час топтался на месте.


3

Может бодрые звуки трубы разгонят, наконец, эту сонную одурь?
Музыкальный инструмент все также сиротливо стоял в углу, словно
дожидаясь своего часа. Лидия, немного поежилась - может, еще и не получится.
Она только пионеркой немного дула в горн, ей даже благодарность тогда
объявили на сборе отряда. Труба была необыкновенно длинной и тонкой, но по
весу, словно лебединое перышко. Мундштук, выточенный из теплого желтого
камня, загадочно светился. Перехватив поудобнее узкое тело трубы, Лидия
поднесла ее к губам и что есть силы дунула, но сразу закашлялась, вся,
закрасневшись. Труба издала тихий, немного заунывный писк и замолкла на
полутоне. Будто в ответ, в дверь, раздался долгий и настойчивый звонок.
- Зинка вернулась!
Но, разглядев в узкий пятачок дверного глазка нечто совершенно не
напоминающее человека, муза похолодела от ужаса. Многое повидала Лидия
Михайловна, многое могла бы понять, но делегацию покойников с местного
кладбища, пришедших на страшный суд, она не восприняла как следствие своего
неумелого обращения с трубой апокалипсиса. Поэтому, забыв, что она сама,
вроде как, тоже уже не живая, Лидия Михайловна заорала, бросилась к Генке и
спряталась за его сутулой спиной.
Дверь отворилась сама.
Автор любовных романов оказался гораздо смелее своей музы, он, даже,
поздоровался, осведомился о здоровье новоприбывших и предложил им
располагаться здесь же на ковре. Сам же, прижимаясь спиной к стенке, пролез
в кухню, плотно затворил дверь и, для верности, забаррикадировал её кухонным
диванчиком.
- Так я не понял, что за базар? - первым начал криминальный авторитет,
недавно убитый на пороге своего дорогущего коттеджа. Весь в цепях, словно
старинный мученик, он деловито повертел на окостенелом пальце здоровущий
перстень. - Лежу я себе тихо, никого не трогаю, вдруг, гам, тара-рам -
выкидывает меня из комфортабельного, со всеми удобствами гроба, не дав
дослушать любимую песню, и тащит сюда - зачем я хочу знать?
Тут его перебила шустрая старушонка.
- Так это из вашей могилы, круглые сутки несется громкая музыка, а
мы-то все на сторожей кладбищенских грешили. Совсем не думает о соседях,
стервец.
Тот обиделся.