"Эльфарран. Приключения Лидии Михайловны, временно исполняющей функции Музы " - читать интересную книгу автора

другой она солила, перчила и снимала пробу со второго блюда. Засохший хлеб
после паровой бани приобрел нежность и запах свежевыпеченного, и гением
всего этого великолепия была она - бывшая повариха областного дома-интерната
для умалишенных. Ловя ноздрями ароматы, вырывающиеся из кухни, Генка не
поверил своим глазам, когда она вплыла к нему в комнату с полным блюдом
румяных булочек, и он прослезился.
- Я же хотела как лучше, - но, увы, день катился к закату, а роман был
там же, где и утром. Автор, впервые за столько дней поев досыта, безмятежно
заснул. Рассудив на сытый желудок более трезво, он вдруг поразился, скольких
приятных вещей был лишен и, нелицеприятно высказавшись о требовательном
редакторе, захрапел, бесстыдно развалившись на продавленной софе. Положив
голову на кулак, он тихонечко посвистывал и изредка ворочался во сне.
Прикрыв газетой нарезанный хлеб, Лидия поставила в холодильник
недоеденную картошку, перемыла посуду, чисто автоматически протерла стол и
смиренно, словно школьница, замерла на трехногом табурете. Вся квартира
погрузилась в прозрачную сиреневую дымку, предвечерние сумерки, словно
неопытные воришки, залезли в форточку и разбежались по комнатам. На
мгновение ей показалось, как неведомая сила весенней тоски явственно
зашевелилась где-то у пола липким противным туманом. Дабы отгородится от её
пронзительного холода, она взяла в руки несколько смятых, исписанных быстрым
подчерком листков и прочитала.

Пачкая в каменной пыли аристократические руки, граф карабкался по
обдуваемому всеми ветрами утесу, тонкие шелковые тесемки так глубоко
врезались ему в руки, что оставляли красные, отчетливые следы.

И , отвлекшись, сразу пожалела какого-то далекого неизвестного мужчину,
что висел где-то на пропастью и все никак не мог долезть до освещенного
единственной свечкой окна, где его, несомненно, ждали. Душевные терзания и
сомнения графа были растянуты еще на две с половиной страницы. Не глядя, она
пролистнула страдания главного героя и нашла продолжение.

Наконец схватившись изможденными руками за подоконник...

- Изможденными? Впрочем, писателям виднее, они же не совсем обычные
люди. Она опять вернулась на холодную скалу, которую венчала мрачноватая
старинная башня, в недрах коей и обитала соблазнительная маркиза.
Пристроившись на обломке скалы, муза заняла выгодную позицию - все было
видно как на ладони.

...за подоконник. Конюх подтянулся и впрыгнул в богато обставленные
покои.
Маркиза не обернулась, она продолжала сидеть, неподвижно вглядываясь в
глубины темного зеркала. Её слабые руки безвольно лежали на коленях, и лишь
батистовый платочек, словно приветствуя появление героя, слабо затрепыхался
на сквозняке открытого окна.

Лидия живо нарисовала в воображении старинную мебель в спальне,
примерно напоминающую рекламу из глянцевых журналов, что приносила на кухню
одна из уборщиц.