"Татьяна Эльдарова. Свояченица " - читать интересную книгу автора

безумно от этого страдают и готовы платить любые деньги, лишь бы им помогли
усыновить - или удочерить, как угодно - нормального ребенка с хорошей
генетической наследственностью. Таких тоже немного: услуги врачей и
официальных органов социальной защиты стоят немало. Но вам это лишь на
руку: времени больше в запасе. Так что - не обессудьте, не вернёте бумаги,
долги вашего покойного мужа оплатят его отпрыски, благо - их у вас много.
Есть места, где живую человеческую плоть ценят больше, чем вы своих детей.
Желаю удачи! Давайте только заранее договоримся, где и когда нам
встретиться...
- На том же месте, в тот же час!.. - раздался весёлый голос. - О чём
спор?
Анна, наконец, смогла вдохнуть: наставив на гостей пистолет, плотно
закрытую дверь гаража подпирал спиной Алексей. Замершая было девка
шевельнулась.
- Стоять!
Анна не поверила своим ушам, услышав резкий, словно крик грача, голос
зятя. Он махнул дулом пистолета в сторону противоположной стены, у которой
громоздились канистры с бензином, банки с мебельным лаком, растворители;
эти - оба - послушно отошли от заложницы.
Алексей, наоборот, подошел. Продолжая держать Очкастого под прицелом,
не глядя, левой рукой распутал узлы.
- Иди в дом, найди, во что переодеться, - строго приказал он
свояченице, - мы уж тут, как-нибудь, без тебя. А то опять что-нибудь
натворишь.
- Я буквально три минуты назад говорил о том же, - засуетился
профессор.
- Говорить будешь, когда тебя спросят! - обрезал Алексей, обыскав его
и Алёну, затем раздраженно добавил, распахивая на минуту дверь: - Анна, я
тебе что сказал?!.. - Он заметил, что она едва передвигает ноги. Голос его
прозвучал уже не так сердито. - И сумку не забудь...

2.
"- Что ему было нужно? - спросила императрица.
Я без утайки рассказала все, о чем говорил мне Наримаса. Дамы со
смехом воскликнули:
- Не такое уж это важное дело, чтобы вызывать вас из апартаментов
государыни. Мог бы, кажется побеседовать с вами в ваших собственных
покоях."
Сэй-Сёнагон "Записки у изголовья"
Капитан милиции Луканенкова пришла на работу в ужасном настроении. С
утра все складывалось до отвращения неудачно: не просохли выстиранные вчера
джинсы дочери, пока она их гладила, убежал кофе, пока оттирала плиту, чтобы
не оставлять её грязной на месяц, Маринка грохнула стеклянную пепельницу и
сильно порезалась. Потом они долго не могли остановить кровь, и в
результате, когда уже стояли в дверях с чемоданами, - раздался звонок из
отделения.
Сегодня к ней боялись подходить не только сослуживцы: сам подполковник
Крячек, который вызвал её на работу и которому успели доложить, что Марья
Павловна - не в духе, не рискнул выговорить ей за опоздание, а лишь сказал:
- Прости, Марья Павловна, что пришлось сорвать с отдыха, но тут дело