"Борис Ельцин. Президентский марафон (мемуары)" - читать интересную книгу автора

придумаешь.
А я думал: "Господи, почему мне так не везет! Ведь уже второй тур,
остались считанные дни!"
На следующий день огромным усилием воли заставил себя сесть. И опять
говорил только об одном: "Почему, почему именно сейчас!" Наина все
повторяла: "Боря, я прошу тебя, успокойся, все будет хорошо, не волнуйся!"
Запланированную встречу с Лебедем решил не отменять.
На второй день после инфаркта, 28 июня, из обычной гостиной, куда
теперь перенесли мою кровать, устроили что-то вроде рабочего кабинета.
Оператор (наш, кремлевский) долго мудрил, чтобы ничего липшего в кадре не
было, особенно рояля, который по традиции всегда тут стоял, и, само собой,
кровати. Медицинскую аппаратуру чем-то накрыли. Наина умоляла об одном:
"Боря! Только не вставай! Сиди в кресле! Тебе нельзя вставать!" Но я не
выдержал и заставил усилием воли себя встать, здороваясь с гостем.
Лебедь был очень доволен встречей. Ему сказали, что я простудился, он
лишних вопросов не задавал. Мне же почему-то запомнился его необычный
внешний вид: черные туфли, белые носки и яркий клетчатый пиджак. "Это он
оделся по-летнему", - промелькнула вовсе не политическая мысль.
... В первом туре - 16 июня 96-го - Александр Лебедь набрал 15
процентов голосов. А 18 июня я назначил его секретарем Совета безопасности.
Наши договоренности перед вторым туром о том, что Лебедь прямо сейчас, не
дожидаясь итогов голосования, создания нового правительства, начинает
заниматься Чечней, были важны и для него, и для меня.
Эта короткая встреча в Барвихе накануне второго тура имела
принципиальное значение. И отменить ее я не мог.
Силы постепенно возвращались. Тем не менее ходить врачи пока
категорически запрещали.
Но до 3 июля (второго тура выборов) оставались считанные дни. Встал
вопрос: где будут голосовать президент и его семья? Наина настаивала, чтобы
мне, как "порядочному больному", избирательную урну привезли прямо домой.
"Это же по закону!" - чуть не плача, говорила она. "Да, по закону, но я хочу
голосовать вместе со всеми". - "И что ты предлагаешь?" Я позвал Таню, и мы
обсудили все варианты. Первый - голосовать по нашему московскому адресу, на
Осенней. Его отвергли почти сразу: длинный коридор, лестница, долго идти по
улице. Даже я, со своим упрямством, и то понял, что это невозможно. Второй
вариант: санаторий в Барвихе, недалеко от дачи. В санатории всегда голосуют,
там есть избирательный участок, и все будет по закону, все правильно. Туда
же можно пригласить и корреспондентов.
Я продолжал сомневаться: "Ну что это за голосование, среди больных?"
"Папа, журналистов будет чуть-чуть меньше, но поверь, их будет совсем
не мало - основные каналы телевидения, информационные агентства, все как
обычно", - успокоила Таня. "А как объяснить, почему я отправился в Барвиху
накануне выборов?" - не унимался я. "Все знают, сколько ты мотался по
стране, сколько сил отдал избирательной кампании. Никто не удивится, что ты
взял между первым и вторым туром краткосрочный отпуск, поверь. Тебе тоже
отдыхать надо".
"Неубедительно", - пробурчал я. Но в конце концов согласился.

... Было понятно, что мы с Зюгановым идем практически вровень, и тут
все зависело от электората Лебедя и Явлинского. За кого они проголосуют? И