"Борис Ельцин. Президентский марафон (мемуары)" - читать интересную книгу автора

поделился с ним своими мыслями: чувствую, что процесс не контролирую, вижу
по потухшим глазам помощников, в частности Виктора Илюшина, что ситуация в
штабе день ото дня ухудшается и мы медленно, но верно погружаемся в болото.
И судя по всему, штаб - сплошная склока, никакой стратегии нет, советский
стиль общения, на собрание единомышленников совсем не похож.
"Нужен свой человек в штабе", - сказал я. Валентин послушал, покивал,
задумался.
... Но кто? Кто это может быть?
"А если Таня?" - вдруг спросил он.
Я вначале даже не понял, о ком он говорит. При чем тут Таня? Это было
настолько непривычно, что меня сразу же одолели сомнения: как это будет
воспринято в обществе? Что скажут журналисты, политики? Как она будет
встречена в Кремле?

... С другой стороны, Таня - единственный человек, который сможет
донести до меня всю информацию. Ей скажут то, чего не говорят мне в глаза. А
она человек честный, без чиновничьих комплексов, скрывать ничего не будет.
Она молодая, умная, она моя дочь, с моим характером. С моим отношением к
жизни.
В середине марта создан новый предвыборный совет - его возглавил я сам,
а замом стал Виктор Черномырдин. На заседании не без волнения представил
Таню: "Представляю вам нового члена предвыборного штаба Татьяну Дьяченко".
Вначале никто ничего не понял: ну, появилось новое лицо, ну, сидит
девушка допоздна, появляется рано утром, днюет и ночует на этих совещаниях,
общается со всеми, задает наивные вопросы. Может, причуда просто такая? И
вдруг в какой-то момент стало понятно: при ней многое стало невозможным.
Интриги, склоки, мужская борьба самолюбий вдруг улетучились сами собой. Мне
об этом рассказали только потом, сам-то я на все эти бесконечные совещания
не ходил.
Дело в том, что Таня пришла в этот кремлевский мир из другой жизни. Ее
простые, естественные реакции сбивали с толку видавших виды чиновников. Она
спрашивала: а почему? И глупость, прикрытая бюрократическим апломбом,
мгновенно себя обнажала. И проблема приобретала совершенно ясные очертания.
На некоторых совещаниях Таня совершенно в открытую, не стесняясь,
говорила вещи, которые просто шокировали аудиторию: "Слушайте, кого мы
выбираем?! Почему папа встречается только с начальниками? Что, нормальных
людей вокруг нет? Это же ни в какие ворота не лезет... "
Что чувствует отец взрослой дочери, когда она стала окончательно
взрослой? Это очень сложно выразить словами. Это какая-то другая любовь, не
менее сильная, чем та, которую испытываешь, когда она еще малыш, ребенок,
подросток, девушка, молодая мама. На всех этапах по-разному. А тут...
какое-то удивительное чувство покоя. Открываешь во взрослой дочери и
потрясающее женское обаяние, и мягкость, и ум, и тонкость. В то же время с
некоторым удивлением обнаруживаешь в ней свои черты. И при всем этом она тот
человек, который может сказать тебе, порой даже резко, всю правду.
Разумеется, понимание этого пришло далеко не сразу. А сначала были одни
чувства. Противоречивые чувства. Но чаще очень хорошие. Таня теперь была все
время где-то рядом. Насколько спокойнее я стал себя ощущать!.. Подойдет,
поправит галстук, застегнет пуговицу на рубашке - и у меня настроение
улучшается. А психологический тонус для кандидата в президенты - вещь