"Станислав Борисович Елаховский. На лодках через снежные горы " - читать интересную книгу автора

Бросок через горы

- Не пойду! Дальше не пойду. Пора ставить лагерь. Надо выспаться,
отдохнуть и тогда уже лезть выше... Борис обращается не то ко мне, не то ко
всем сразу. Говорит он это очень зло, и поэтому никто ему не отвечает.
Только Петр удивленно взглянул на Бориса, хотел что-то сказать, но
промолчал. Мы только что закончили подъем по долине крутого ручья и вышли к
тому месту, откуда надо было карабкаться прямо на хребет по ребру горы
Сомкен-Пай. Путь по ручью оказался удобным - ровная лента с крепким снегом и
длинными ледяными натеками в русле. Мы прошли по ручью метров триста, пока
догадались скинуть лыжи, привязали их к нартам и пошли дальше просто в
ботинках. Двигаться стало легче, уверенней держалась нога на снегу, и Петр
даже сказал, когда мы остановились поджидать вторые нарты, что зря не шли
без лыж и раньше, по тундре на подходе к Уралу. Снег там почти повсюду
крепкий. Мне трудно было ему возразить даже просто так, для. поддержания
разговора, и я согласился. Да, конечно, если бы сразу пошли без лыж, было бы
лучше. Только не мешало бы привязать к ботинкам какие-нибудь небольшие кошки
с зубцами. А на лыжах походить мы еще успеем - на спуске с хребта или уже
вблизи рек, в лесу, где, наверное, придется ползти по рыхлому снегу.
Поднявшись по ручью, мы остановились у большого камня, одиноко
торчавшего на невысоком бугре. За ним удобно было укрыться от ветра, чтобы
приготовить обед и подкрепиться перед подъемом. В стороны от этого камня
разбегались и повсюду чернели камни помельче. В разлитой вокруг белизне они
возвращали долине ручья и склонам их размеры и очертания. Без этих черных
точек все повисло бы в пустоте.
Мы забрались уже высоко - тундра с ее увалами и долинами лежала ниже
нас и блестела в пологих лучах утреннего солнца. В ложбинах виднелись белые
распластавшиеся вдоль земли полосы. Там уже задул ветер и появились хвосты
поземки.
-Тебе, наверное, плевать на свое сердце, вот сам и лезь.
А нам здоровье еще пригодится - теперь Борис обращается уже ко мне.- Не
пойду дальше, ясно?
Он отстегнул крепления лыж, скинул их на снег, подошел к нартам и стал
развязывать веревку, которой был стянут весь груз. Достал кастрюлю и банку
тушенки. Подумал немного и вытащил еще одну. Петр зажег паяльную лампу,
вставил ее головкой в печку и повернулся к Борису.
- Что ты раскричался? "Не пойду, не пойду..." Я старше тебя на десять
лет, и достается мне не меньше твоего. И тоже хочется в спальный мешок, но
надо еще немного потерпеть. Ты посмотри, какая погода! - Петр широким жестом
обвел вокруг.- Ветер слабый, Солнце. Подморозило. Надо быть олухами, чтобы
не воспользоваться этим-
Петр выдернул из рук Бориса кастрюлю и стал набивать ее снегом.
Конечно, Петр прав: спешить, спешить, пока погода. В любой момент может
пойти дождь. Или появится туман. Подъем на вершину тогда обойдется вдвое
дороже. А Борис ведет себя очень странно. Что он, устал или просто упрямится
и хочет по-своему? Крепкий парень, с ладной, коренастой фигурой. С
грубоватым лицом рабочего человека, привыкшего к тяжелому физическому труду.
Не в первый раз в сложном походе. Неужели ему так трудно? Настолько трудно,
что он уже не может этого скрывать? Но зачем же скандалить, нельзя разве
проще: мол, простите, дорогие, но я что-то плоховато себя чувствую, давайте