"Александр Экштейн. Дневник стукача" - читать интересную книгу автора

нужное, я приставил острие ножа к этому месту и со всей силы ударил
ладонью другой руки по рукоятке...
В больнице 398/19 г. Ростова я впервые и в полной мере почувствовал,
что такое Авторитет. Восхищенные взгляды и готовность повиноваться во всем
тех, кто был моложе меня по возрасту. Уважение с налетом зависти
сверстников. Изучающая внимательность старших по возрасту и зоновскому
стажу рецидивистов.
И осторожная, с затаенным коварством корректность администрации плюс к
этому вольная пища, деньги, водка, наркота.
Стаc наводил порядок круто и жестко. По ночам из ШИЗО выдергивали
"борзых", и кабель "отплясывал" по спинам и почкам з/к, которого
предварительно заключали в наручники и завязывали рот тряпкой, чтобы "не
дрыгался и не верещал", как говорил режимник Беседин из ИТК-398/10.
Жестокость вошла в норму. Били в контролерской, били в кабинете ДПНК, били
и в оперчасти и в режимной части, били за нарушение режима и просто за
злобный взгляд в сторону администрации. Не били лишь в кабинете хозяина,
кабинет был за зоной, и в кабинете замполита, из него уводили бить в
контролерскую, так как в кабинете было много агитационных, правовых
застекленных стендов и книжных шкафов с работами Ленина, Маркса, Макаренко
и прочих, так что бить в нем было просто неудобно... Жестокость,
возведенная в ранг закона, который осуществляли люди в погонах, называя это
исполнением долга, была принята уголовным миром как естественность и
неизбежность бытия.
Такое ли это нормальное и естественное явление Жизнь? Есть в ней что-то
незаконное, выпадающее за рамки нравственного, что-то угрожающее чему-то
такому, что больше ее самой. Жизнь - это какая-то опасность, тайная
злонамеренность против чего-то, необъяснимого - Высшего. Так поселилась во
мне мысль, которая философствующей угодливостью оправдывала меня, мое
гаденькое существование в той жизни, которая именуется ИТУ, то есть само
ИТУ несет в себе потенциал этой мысли. Ненависть к ней... Эта ненависть
проявляется в з/к своеобразно, прихотливо и неизбежно. Человек, переживший
длительное время "исправления", может выглядеть на первый и даже
последующий взгляд и добрым и оптимистом-жизнелюбом, может обладать
энергичным даром преобразования жизни, но где-то там, в глубине, даже сам
не зная об этом, он будет излучать ненависть к жизни, не говоря уже о тех,
кто эту ненависть проявляет конкретно...


* * *


...Вены трудно резать только в первый раз, затем легче. Все, кто лежал
на наре, лениво наблюдая и лениво отговаривая резавшегося, оживленно
вскакивают и тарабанят в двери камеры, вызывая начальство и крича:
"Довели, псы!.. Крови захотелось!.. Вызывай хозяина!.. Доктора давай!
Человек умирает!.." В надежде на то, что будет хотя бы небольшое смягчение
режима в ШИЗО, то есть рассадят людей посвободней в камеры, уберут
заглушки с окон, если лето, или пустят отопление, если дело происходит
зимой, да мало ли... Для пущего эффекта можно лужицу крови поднять за один
край (венозная кровь сворачивается, и лужица от нее становится словно