"Борис Екимов. Пиночет" - читать интересную книгу автораспешили...
- Оторвали от титьки... - Уходят - значит, отрезать им водопровод. За мотор три миллиона плочено. - А электричество? Новый купили... этот... как его?.. - Моргуниха премудрая... Любит нахалтай... Кабинет стал пустеть. Тут Моргуниха опомнилась. Начался ор: - Ты - больной! Тебя лечить надо! Я всем позвоню! В область! Во все газеты!! Членов Политбюро - на пай! Раскладушки заместо трактора! До Москвы дойду!! На весь свет опозорю! К шуму и крику за немалую свою жизнь Корытин привык. Слушать несладко. Но привык. Правда, не думал он, что нынче достанется не только ему. И теперь он понимал, как больно сестре, и чуял свою вину не столько за короткий испуг, когда бежала она от дома к конторе, сколько за то, что не может Катерина всего понять, а он объяснить ей не в силах нынешнее и вчерашнее. Объяснить было трудно, почти невозможно, как всякую чужую жизнь. А для сестры эта жизнь стала чужой давным-давно. Но хотелось оправдаться. Кончались короткие дни свиданья. А потом снова, может, на годы расстанутся. Будет душа болеть у него, у нее. Готовились обедать. Жена собирала на стол. А Корытин сестру приголубил, обнял ее за плечи, подвел к широкому окошку, за которым лежал зимний день. Хороший был вид из окна: дома, улица - все снегом прикрытое, словно принаряженное. Не улица, а новогодняя открытка. Глядя туда, на волю, и обнимая сестру, Корытин пропел негромко: Белый летит снежок. Сердце мое... По голосу, по сердечному тону, по лицу и глазам брата - что-то в них чудилось! - Катерина поняла и прошептала: - Братушка, зачем ты сюда приехал? Уезжай. - Поздно, сестра. - Господь с ними, пусть живут как хотят... - уговаривала она. - Не получится. Это ведь детский сад, детишки, как их оставишь. При спичках... Хату сожгут. Помнишь, мы в детстве сарай сожгли. Отец нас выпорол. А нам ведь хотелось интересного: не думали сарай жечь. Верно ведь? - Конечно. - А сожгли. Так и здесь. Детвора... Ныне будем пряники есть, конфетами закусывать. А завтра от голода заревем. В Бударинском колхозе племенную ферму, тысячу двести коров, за неделю на мясо порезали, продали. И весь район им завидовал: забогатели, на свадьбах гости по миллиону жениху с невестой "на блюдо" клали. Чем завтра будут жить - об этом загаду нет. И у нас такие же. Лишь отвернись, все порежут, все растянут. Одни - на пропой, другие - на шоколадки. Детвора... Хоть и взрослые люди. Пойди к Петровичу, он тебе про дураков в третьем поколении расскажет. - Так зачем же ты сюда приехал? - Потому что сам - дурак. Умный человек не полез бы в такой хомут. - Нет, братушка, ты - не дурак, - искренне сказала Катерина. - Спасибо, сестра, - улыбнулся Корытин. - Тогда, значит, мой ученый сынушка прав. Он поет, что я - коммунист. И ведь не отбрешешься. В пионерах, |
|
|