"Борис Екимов. Пиночет" - читать интересную книгу автора

А начинали разговор нормально. И люди были не с улицы, а свои, всем
известные Моргуны. Сам Моргун - старинный механизатор, с малых лет - на
технике; жена до недавних пор на молочной ферме трудилась; дети - тоже в
колхозе. Моргуниху при нынешнем председателе с фермы убрали, дома сидела. А
ныне решили Моргуны из колхоза уйти. "Пока не поздно... - объясняла всем
мудрая Моргуниха. - Пока не растабанили все... Пока..."
Что ж... нынче вольному воля. Хотя Корытину это было не по нутру.
Во-первых, знал он, что когда рядом колхозное и свое, то колхозному это не в
пользу. Утекает горючее, всякие железяки от трактора да комбайна вдруг
исчезают, зерно не туда идет. Тем более Моргуны - хозяева, у каких все к
рукам липнет.
А еще не нравились разговоры. Лишь собирались Моргуны заявление
подавать на выход, а уже вся округа до точности знала, какие богатства они
из колхоза заберут. Потому что "положено". Трактор заберут новый, грузовик,
сеялки-веялки да еще скотины чуть не десять голов. Потому что "имеют право",
"по закону". А еще потому, что первым, кто рано встает, тем бог и
государство - в помощь. "Пока не растабанили колхоз... Пока есть что
делить... - Моргуниха везде и всем это не таясь объясняла. - Акто спит, тем
азадки..."
Моргуниха молола языком, за ней повторяли. Кое у кого слюнки течь
начинали. И, конечно, мысли: "Не опоздать к дележу..." В соседнем районе по
суду получил из своего колхоза бывший главный инженер зарплату за год и пай
неплохие деньги. Через неделю в суде лежало триста заявлений. Через месяц
колхоза не было. Не успели опомниться, все тракторы, автомобили, комбайны
проданы на сторону с аукциона. Как всегда, потом поумнели: "Возвернуть надо!
Абманаты! Жалиться надо!"
Об этом Корытин помнил, своих "выходцев" поджидая.
И те пришли наконец. Моргун, как всегда молчаком, вошел в кабинет,
разом споткнулся да так и остался стоять у порога, лишь слушал, покряхтывая
да потея. Зато супруга его ступала, словно гоголушка, горделиво. Кожаное
пальто да высокие сапоги с бляхами, норковая шапка, и губы накрашены. Не
кто-нибудь, а сама Моргуниха.
Людный председательский кабинет ее не смутил.
- Здорово живете! - громко молвила она и процокала каблуками к столу.
Примите заявление. Выделяйте землю, имущественный пай на всю семью. Слава
богу, тридцать с лишним годков отработала, а он - поболе, да сын, да дочь.
Мы все посчитали, слава богу, грамотные. Выделяйте два трактора, ДТ и
колесный, комбайн, прицепные, а еще коров возьмем. И не тяните, число там
указано, согласно указу - в течение месяца. Иначе мы прямиком к прокурору.
Ныне, знаете сами, не дадут в обиду.
Народ, какой был в кабинете, примолк.
- Все выделим, и раньше месяца. Чего тянуть, - успокоил Моргуниху
Корытин и пригласил: - Садись. Зовите бухгалтера и народ, какой там есть,
зовите. У нас - не диктатура, а колхоз. Сейчас и решим сообща. Зовите всех.
Кто там есть в кабинетах, в коридоре. Всех - сюда.
Моргуниха уселась, несколько удивленная, но показывая всем видом: ну,
сядем... ну, послушаем... мы - не трусова десятка...
Собрали чуть не полный кабинет: конторские люди, две доярки с фермы,
правленческие шофера, ко случаю поспевшие пенсионеры.
- Вот он - народ, - бодро начал Корытин. - Коллективный хозяин. Что он