"Борис Екимов. Пиночет" - читать интересную книгу автораворочались.
А порой - лучше бы матерились. - На чужом сенце не расцветете. Оно вам поперек горла станет. Доставалось всем. Но более всего - Степану. - Родный... Ты чего уж так стараешься нас кулачить? Рогами землю роешь? спросила с горечью одна из баб. - Корытин пыль собьет и увеется. А тебе жить, и детям твоим... - Вот именно... - угрюмо подтвердил Степан. - Чего именно? - Жить! - с каким-то остервенением сказал Степан. Баба испуганно отшатнулась. А потом убеждала всех: "Их дурниной опоили! Дурниной... Всех! Они - бешеные!" Для Степана слово "жить" осталось в памяти, отпечаталось из недавнего разговора, когда Корытин сватал его на нынешнее поганое дело. Корытин тогда собрал людей, объяснил: колхозное сено надо вернуть, иначе - ни молока не будет, ни телят. А значит - денег. Надо вернуть растащенное. В словах председателя все было правдой. Степан сразу сказал: - Со своего база сам привезу, - и также твердо добавил: - А людей кулачить не буду. Ищи другого. Мне стыдно. Не могу. - Ах, не можешь?.. Стыдно?.. - проговорил Корытин и, поиграв желваками, рубанул сплеча: - А перед своей семьей, перед девками своими тебе не стыдно?! Нарожал, а кормить кто будет? В драных чулках ходят. И это тебе не стыдно? Степан побледнел, пытался что-то сказать. - Молчи! - остановил его Корытин. - Твоих детей обижают. Обкрадывают. значит, не держи своих девок под замком. Чему быть, того не миновать. Нынче старшую отправляй к туркам, пока в соку. А следом - других!! Раз папа у них стыдливый. Нехай едут. Корытин сказал - словно ударил. Мертвенная желтизна разлилась по лицу двоюродного брата. Сжались тяжелые кулаки. Корытин гадал: ударит, нет? Степан не ударил, вытерпел. А Корытин, перемолчав, добавил: - Ты пойдешь. Сено, какое растянули, свезете. А после уборки примешь бригадирство на ферме. Будешь там работать. Будешь деньги получать, подчеркнул он, - семью содержать. На ферме будешь, пока дочь не выучится и не сменит тебя. Чтобы она училась спокойно и твердо знала: есть у нее отец, есть надежа, есть место в жизни. Давай, брат, работать,- помягчел он. - Это старый кобель сидит на косогоре, жмурится и ждет, когда его повесят. А нам еще рано сдаваться. Самому Корытину такие разговоры были очень несладки. Но как по-иному?.. К старому Петровичу в дом он ходил еще до собрания, сказал словно решенное: - Пойдешь ко мне заместителем. Чувалы с зерном тягать не заставлю. По полям мыкаться тоже не будешь. Верный глаз нужен. Сиди и приглядывай. Петрович моргал растерянно. Разом запричитали жена и внучка: - Он еле пекает... Вовсе здоровья нет. На таблетках сидит. Помрет... - Помрет? - переспросил Корытин. - Мы все помрем. Второго веку не будет. Но помирать легче со спокойной душой. А не в слезах да в соплях, из-за плетня выглядая да слушая, как колхозная скотина с голоду ревет. |
|
|