"Борис Петрович Екимов. Короткое время бородатых (Повесть) " - читать интересную книгу автора

Андрей кое-как еловую и березовую зелень по столам распихал и бросился
навстречу машинам. На первой ехал оркестр. Тот самый, знаменитый Славкин:
две гитары, аккордеон, труба, кларнет, сакс и ударник. Над кабиной корявый
плакатик: "Не построим - так развеселим!" На поселковой улочке, на глазах у
людей, оркестр начал стараться вовсю. Получалось громко и весело. С трудом
держась на ногах в качающемся на ухабах тягаче, оркестранты выделывали по
кузову такие невообразимые па, что люди, глядевшие на них, за животы
хватались. Славик со своей гитарой, конечно, всех перещеголял, явно
придуриваясь.
Тягачи подкатили к лагерю и встали. Посыпались из кузовов люди,
рюкзаки, чемоданы. Оркестр смолк.
И тогда Зоя, вспомнив свои обязанности, снова юлой завертелась и
закричала Андрею:
- Иди! Попробуй! Может, недосолено! А то сейчас придут!
Андрей отмахнулся и, уйдя на самый край длинного ряда столов, уселся
там.
- Ну ты, Коленька! - попросила она Кольку, он рядом был. - Я же все во
рту пожгла и не чувствую. Ко-оля!
Колька смилостивился и подошел к плите. Он начал прихлебывать из миски,
снимая пробу, когда на кухне появилась врачиха Рита. Андрей вначале не
заметил ее, он шарил глазами по зеленой толпе у тягачей.
- Здравствуйте, - сказала Рита. И Андрей поднялся на ее голос. Он не
дошел до кухни, когда услышал негодующее:
- Эт-то что такое! - воскликнула Рита. - Мальчик, мальчик, а ну сейчас
же уходи отсюда. Немедленно! Если он голоден, то покормите его где-нибудь...
Но здесь! Иди, мальчик, иди!
- Это же Колька... Наш Колька, - сказала Зоя.
Андрей же стоял, не шевелясь.
- Никаких Колек! - отрезала Рита. - За санитарное состояние в отряде
отвечаю я! Вы что, инфекцию хотите...
- Сама ты инфекция, - опомнившись, отрезал побледневший Колька. -
Ходячая! Супу я твоего не видел! Подавись им! - и решительно подтянув штаны,
зашагал прочь. Штаны тотчас же опять спали. Только лямка их поддерживала,
через плечо. И они просторной юбкой болтались на тонкой пояснице. Колька
засунул руки в карманы, чуть сгорбился, большие лопатки его жалкими
крылышками торчали на тощей, дочерна загорелой спине.
- Зачем ты на него... Что он тебе... - задохнувшись от обиды, сказал,
подбегая к Рите, Андрей.
- Но это же кухня. А он такой грязный. Это же ходячая инфекция. Вы
хотите, чтобы весь отряд слег, да?
- Да это же Колька, - снова растерянно повторила Зоя.
- Эх ты... - махнул рукой Андрей и бросился за мальчишкой.
Он догнал его быстро, но понимал, что останавливать Кольку сейчас
нельзя и трогать словом нельзя. Они пошли рядом. Колька коротко взглянул на
Андрея - не то фыркнул, не то всхлипнул - и продолжал идти так же быстро,
сгорбившись, чуть враскачку.
Лучше бы он заплакал, этот мальчишечка! И тогда Андрей, наверное, сумел
бы его как-то приласкать, успокоить. Но, прожив рядом с ним неделю, Андрей
почти твердо знал, что Колька не заплачет. И это было плохо. Андрей понимал
ту боль, горечь, обиду, несправедливую обиду, которую чувствует сейчас