"Уильям Гаррисон. Ролербол" - читать интересную книгу автора

снова наполнить его стакан. Я уверен - он меня понял, ему шестьдесят лет, он
невероятно богат, имеет большой авторитет среди самых крупных боссов в нашем
обществе, но в его глазах я читаю глубокое, явно безрадостное понимание
почти уже прожитой им жизни.
- Знания, - говорит он, - наделяют человека либо силой, либо скорбью.
Чего ты хочешь, Джонатан? Сила у тебя есть. Есть положение, есть ремесло и
те удовольствия, о каких большинству из нас, мужчин, остается только
мечтать. А в ролерболе давать волю чувствам нельзя, верно? В игре, которая
сеет смерть, разум должен быть подчинен физической силе, так? Ты решил
нарушить это правило? Хочешь, чтобы разум существовал сам по себе? Ты этого
хочешь? Не могу поверить.
- По правде говоря, я сам не знаю, - признаюсь я.
- Я достану тебе пропуск, Джонатан. Будешь смотреть и читать
микрофильмы сколько душе угодно.
- По-моему, во мне на самом деле нет силы, - возразил я. Он меня не
убедил.
- Глупости. А вы как думаете? - обратился он к Дафни.
- Конечно, есть, - улыбнулась она.
Разговор почему-то перешел на другие темы. Дафни, которая наверняка
шпионит за мной по поручению корпорации, уловив намек, принимается увлеченно
беседовать с мистером Бартоломью, и вскоре, как ни странно, мы обсуждаем
предстоящую игру с командой из Стокгольма.
А внутри у меня растет пустота, словно разгоревшийся там костер выжег
часть души. Разговор идет о завершении сезона, об игре, в которой будут
участвовать одни звезды, о рекордном счете, установленном в этом году, а я
сижу разочарованный - в чем, и сам не знаю, - и от этого меня начинает
тошнить.
Наконец мистер Бартоломью спрашивает, что со мной.
- Наверное, сегодняшняя еда мне не по нутру, - отвечаю я, - хотя обычно
я на пищеварение не жалуюсь.
В раздевалке царят свойственные концу сезона скука и пресыщение. Мы
едва перебрасываемся словами и, как гладиаторы, знающие, что их ждет, уже
ощущаем больничные запахи, убеждая себя при этом, что останемся в живых.
На последней в этом году тренировке нас обучали нанесению противнику
смертельных ударов. Теперь не до толчков или затрещин, как прежде, объяснили
нам. Я, по-моему, располагаю двумя отличными приемами. Во-первых, я тверже,
нежели другие, стою на роликовых коньках и потому могу, задрав ногу,
раздробить противнику колено и, во-вторых, умею сильно бить слева, ломая
ребра и проникая в область сердца. Если по новым правилам придется играть
без шлема (ходят слухи о том, что нас ждут перемены), тогда, конечно, дело
швах. Пока же нам велят бить в горло, по ребрам к сердцу, под дых, - одним
словом, туда, где не рискуешь сломать себе руку.
Инструктаж проводят два азиата, которые обосновывают все приемы с точки
зрения анатомии человека и демонстрируют схемы, где нервные центры выделены
ярко-розовой краской.
- Делай так, - говорит Мунпай, подражая этим азиатам. Мунпай - отличный
роликобежец, катается четвертый сезон и прикидывается урожденным техасцем,
по-нашему растягивая слова. - Бей по скуле прямо в ганглий.
- Куда? - усмехаюсь я.
- В ганглий. Нервный узел как раз под ухом. Втыкай скулу в этот узел, и