"Н.Я.Эйдельман. Последний летописец" - читать интересную книгу автора

Итак, Карамзин объявляет, что самодержавие совместимо со свободой, и
начинает довольно решительно говорить и писать на эту щекотливую тему.
Когда цензор Прокопович-Антонский испугался и нашел в новой повести
Карамзина "Марфа-посадница" "воззвание к бунту", автор вспылил (такое с ним
бывало крайне редко) и объявил, что не останется в России.
Кончилось тем, что в одном месте он заменил опасное слово вольность на
более, оказывается, лояльное - свобода.
Снова почва под ногами: возвращение в литературу, журнал... Все это,
естественно, согласуется с домашним счастьем-подобно тому, как прежде
"черные облака" губили друзей и любовь.
Каждый день-с покинувшим столицу Дмитриевым; постоянно- с Тургеневыми,
Андреем Вяземским, Херасковым, Василием и Сергеем Пушкиными (Сергей Львович
много лет спустя будет настаивать, что маленький Александр Сергеевич при
появлении Карамзина оставлял игрушки и не спускал с гостя глаз). Однажды
появляется 18-летний Жуковский, Карамзин зовет его погостить на даче. "Жить
вместе с Николаем Михайловичем, - пишет друзьям молодой поэт, - вообразите,
какое блаженство, и порадуйтесь вместе со мною. Его знакомство для меня -
счастье".
"Макрокосм ужасен - микрокосм прекрасен" (из старинного альбома).
24 апреля 1801 года Карамзин извещает брата о женитьбе на Елизавете
Протасовой, "которую 13 лет люблю и знаю".
Итак, кажется, опять счастье литературное, домашнее, удовлетворение
общественное: среди послереволюционных бурь и первых наполеоновских
походов - в России "дней александровых прекрасное начало". "Главное то, что
можем жить спокойно... Желательно, чтобы бог не отнял у меня того, что имею"
(Карамзин - брату Василию).
Мгновение, прекрасно ты...
Но близок пушкинский, 37-летний рубеж.


1802-1803

"Я лишился милого ангела, который составлял все счастие моей жизни.
Судите, каково мне, любезнейший брат. Вы не знали ее; не могли знать и моей
чрезмерной любви к ней; не могли видеть последних минут ее бесценной жизни,
в которые она, забывая свои мучения, думала только о несчастном своем
муже.... Все для меня исчезло, любезный брат, и в предмете остается одна
могила. Стану заниматься трудами, сколько могу: Лизанька того хотела.
Простите, милый брат, я уверен в вашем сожалении".
Несчастия не окончились.
31 октября 1803 года - указ Александра I о назначении Карамзина
историографом с жалованием в год по две тысячи рублей ассигнациями.
Отказ от дальних странствий, от предлагаемой дерптской профессуры.
Отказ от прозы, поэзии, журналистики. До конца дней - историк! Это было
похоже на прыжок в пропасть, будто в ответ на некий, ему одному слышный зов.
37 лет "по-тогдашнему" - много больше, чем теперь: это уже поздняя
зрелость; еще немного - и старость. Пушкин позже оценит подвиг Карамзина,
начатый "уже в тех летах, когда для обыкновенных людей круг образования и
познаний давно окончен и хлопоты по службе заменяют усилия к просвещению".
Решиться на такую перемену всего - цели, занятий, быта; так решиться!