"Джерри Эхерн. Месть наемника ("Они называют меня наемником") " - читать интересную книгу автора

футов девять дюймов - поднялся на ноги и ковылял к Фросту. Тот хотел
крикнуть: "Спасайся!", но только прохрипел из-за пыли в горле, тяжело дыша.
Селман продолжал идти, сжимая левой рукой ствол винтовки и опираясь на нее,
как на палку.
Один из вертолетов устремился на Селмана, Фрост поднял браунинг и
открыл по нему огонь. Он стрелял и стрелял, а Селман шел к нему через
площадь. И вот он совсем уже рядом, Хэнк взглянул на него.
- Капитан...
Но тут пулеметная очередь вертолета настигла Селмана, и он безжизненно
рухнул прямо на Фроста. Хэнк попробовал выбраться из-под него и
почувствовал, как в тело капрала впились еще несколько пуль. Мертвый Селман
был слишком тяжел, и от напряжения у Хэнка снова закружилась голова. Вскоре
стрельба затихла и воцарилась мертвая тишина.
Капитан открыл правый глаз - Селман так же лежал сверху. Чувствовался
тошнотворный запах, настолько зловонный, что Фроста непроизвольно вырвало и
он чуть не задохнулся из-за забившихся рта и носа. Вокруг жужжали мухи, и
ему почудился шелест крыльев летучих мышей, но он попытался отогнать это
видение. Здесь, в джунглях, летучие мыши питались кровью и являлись
переносчиками смертельных болезней. Сегодня крови для них будет вдоволь...
Зашедшее солнце говорило о том, что уже наступил вечер - значит, он
пробыл без сознания часов семь-восемь. Собрав оставшиеся силы, Фрост
выбрался из-под тела Селмана, дрожа от слабости. От перенапряжения после
потери крови снова закружилась голова. "Ну что же, судя по боли в ногах,
чувствительности они не потеряли", - мрачно подумал он.
Он не ошибся насчет шелеста крыльев - к шее капрала присосалась
летучая мышь. Фрост, в течение всего этого времени не выпускавший из руки
браунинг, нащупал на поясе запасную обойму и вогнал ее в пистолет. Понимая,
что в смерти Селмана сомневаться не приходится, он поднял оружие
трясущимися руками, постарался прицелиться и выстрелил. Мимо - летучая мышь
взвилась, едва не задев его крыльями, и скрылась в сумерках.
Фрост взглянул на ручную "омегу" - почти семь тридцать. В его
распоряжении оставалось не так уж много времени, принимая во внимание
потерю крови, отказавшие ноги, зловещие звуки джунглей вокруг и хищников,
которых могут привлечь тела жертв бойни. Он попробовал подвигать ногами, но
от боли едва не потерял сознание, даже не сумев пошевелить ими. "Если бы не
отказали ноги, - подумал он, - еще был бы шанс найти уцелевшую машину и
сбежать отсюда". Он лежал и чувствовал, как из глаза текли слезы. Ему стало
невыносимо жаль - нет, не себя, а Селмана, полковника Тарлетона, майора
Гриста и всех остальных, которых некому будет похоронить. Живых свидетелей
не будет - Фрост уже перестал считать себя выжившим - и Чапману сойдет с
рук совершенное преступление. Семьи погибших никогда не узнают, что тех
расстреляли только из-за денег, которые полковник не захотел заплатить.
Хэнк подумал о судьбе Фелендеса. Наверное, убили и главаря террористов. Уж
люди Чапмана должны были позаботиться, чтобы такие свидетели как Фелендес
не остались в живых.
На секунду он подумал о том, что, может быть, еще кто-нибудь уцелел и
беспомощно лежит сейчас в темноте. Он ругнулся, вспомнив, что не в
состоянии пойти на поиски и попытался крикнуть: "Есть здесь кто?", но
запнулся на последнем слове - ответ был известен.
Фрост оперся на локти и перевернулся на спину, не выпуская браунинг.