"Ольга Егорова. Хранящие тепло " - читать интересную книгу автора

улыбалась немного снисходительно. Она-то знала, в чем причина. Знала и
верила в то, что никакие они не отмороженные, что пустые глаза - это только
маска, скрывающая боль от того, что окна оказались закрытыми. Вот и все. И
ей нужно было попытаться открыть эти окна, попытаться во что бы то ни стало.
Иначе она просто не могла - уж такой родилась на свет, и ничего с этим не
поделаешь. Огромные темно-синие глаза, насмешливые пухлые губы и белые
вихрастые пряди она получила генетическим путем точно так же, как любовь к
поэзии и стремление к торжеству справедливости. "Стремление к торжеству
справедливости" звучало слишком патетично. И Саша никогда не пользовалась
этими словами для того, чтобы выразить свои мысли. Она просто говорила: "Я
хочу, чтобы все было хорошо..."

- Красивой и грустной, как осень... - повторила Саша вслух, откладывая
в стопку последнюю тетрадь. - Молодец, Мишка. На самом деле, молодец.
Впрочем, проверенная тетрадь была не последней. Теперь Саша пожалела о
том, что не оставила ее напоследок. Горькую пилюлю всегда лучше запивать
сладким сиропом: она помнила, как в детстве бабушка всегда давала ей ложку
варенья после горького травяного отвара от кашля. "Девясил, - ласково
повторяла бабушка, сочувственно гладя на Сашу, которая корчилась от
горечи, - это значит - девять сил. Девять добрых сил, которые помогут тебе
выздороветь". "Если эти силы добрые, то почему они такие горькие,
бабушка?!" - искренне возмущалась Саша. Она и теперь, повзрослев, с трудом
верила в то, что добро может быть таким горьким на вкус. Все-таки, нужно
было оставить сладкую ложку напоследок.
Но теперь уже ничего не поделаешь. Вздохнув, она открыла синюю измятую
тетрадь с изображением Бритни Спирс на обложке.
"За что я люблю осень". Название темы сочинения на первом листе было
написано четким почерком, без ошибок, и снабжено жирной увесистой точкой. Но
дальше не было ни одного слова. Был рисунок. Большой, занимающий почти всю
страницу. Высокое дерево, согнувшее ветви, видимо, под напором сильного
ветра. Листья, летящие в разные стороны, тучи на низком небе. Два человека.
Один из них, с жестким ежиком волос, выступающим вперед жестким подбородком
и запавшими скулами был точной копией автора сочинения-рисунка. Другой была
девушка с огромными, в половину лица, глазами, очками на переносице и
небрежно собранными в пучок на затылке прядями белых волос. Это была она,
Саша. Александра Алексеевна. Сходство было стопроцентным, пояснения не
требовались.
У парня были спущены штаны вместе с нижним бельем. Девушка стояла перед
ним на коленях, и, судя по выражению лица объекта своей страсти, доставляла
ему фантастическое удовольствие...

***

Быстро захлопнув тетрадь, Саша зажмурилась. Завтра. Это завтра у нее
будет непроницаемое лицо, ироничная, немного снисходительная улыбка на губах
и ледяное спокойствие в голосе. За ночь она успеет подобрать слова, с утра
несколько раз прорепетирует свою речь перед зеркалом, проследив за тем,
чтобы не дрогнул ни один мускул на лице. Она з нала, что завтра будет внешне
неуязвимой. Никому и в голову не придет, насколько беспомощной и беззащитной
она чувствует себя сейчас. Как ей страшно и больно глотать эту горькую