"Эта колдовская ночь" - читать интересную книгу автора (Хупер Кей)

Глава 9

— Ты собираешься сознаваться или нет, Рори? — настойчиво потребовала Бэннер.

— Ты что, смеешься? После того как я увидел, на что ты способна, когда я отказался, я могу себе представить, что будет, если я признаюсь. И после того, что ты натворила, ты действительно еще ждешь признания? — искренне удивился он.

— Чересчур сложное и запутанное объяснение, — твердо заявила Бэннер, осуждающе глядя на молодого человека. — И потом, я надеюсь, ты понимаешь, что у меня богатое воображение и оно сейчас работает не в твою пользу, рисуя мне всякие ужасы.

— Во всяком случае, ты можешь быть уверена, что я никого не зарезал и не зарубил топором, — заверил он ее.

— И на том спасибо, — кивнула она.

— И вообще я никакого преступления не совершал, — заявил он.

— Тогда скажи, в чем дело, — настаивала она. Он поцеловал ее.

— Сейчас у меня в голове совсем другое. — Рори попытался отмахнуться от нее.

— Например, размышления о том, как ты выглядел завернутым в простыню? спросила Бэннер, не двинувшись с места.

Рори поморщился.

— Дорогая, давай поговорим обо всех этих вещах несколько позже, предложил он.

— Когда позже? — уточнила она.

— Ну… например, после твоей выставки. — Рори наконец решился назвать какой-то приблизительный срок. — По-моему, до этого не стоит портить тебе настроение и заставлять нервничать. Ты согласна?

Бэннер смотрела на него подозрительно. Но постепенно суровое выражение на ее лице смягчилось.

— Наверное, ты прав. Но потом ведь ты мне все расскажешь, да? — Она выжидающе смотрела на него.

— Обязательно, — заверил ее Рори.

— Ты знаешь, моя мама советовала мне никогда не верить янки. Может, мне стоит послушаться ее совета? — заметила Бэннер и вздохнула.

— Но я только наполовину янки, — напомнил ей Рори.

— Вот этой-то половине я и не верю, — заявила Бэннер.

Рори сокрушенно вздохнул.

— Что-то мы давно не катались верхом. Может, покатаемся? — спросил он, меняя тему разговора.

Они были на веранде одни, оба одетые в джинсы и ковбойки. Бэннер только что вернулась из своего коттеджа, куда относила простыню.

— Ну, что ж, давай покатаемся, — согласилась она.

— Встретимся у конюшни, — сказал он. — Мне надо быстренько позвонить кое-кому.

Ее взгляд опять стал подозрительным, поэтому он поспешил объяснить:

— Ты же знаешь, что я планировал уехать отсюда раньше, но задержался, поэтому мне надо перенести парочку деловых встреч и уладить кое-какие вопросы.

Ему не удалось до конца развеять подозрения Бэннер, но она все же направилась к конюшне. Однако на полпути туда девушка вспомнила, что оставила свой хлыст на столике в холле, и решила вернуться за ним.

В холле хлыста не оказалось, и Бэннер, ругаясь про себя, подошла к приоткрытой двери в библиотеку, решив проверить, не оставила ли она его там накануне. Но через мгновение она начисто забыла о хлысте.

Рори стоял спиной к ней и разговаривал по телефону. Она слышала, как громко и четко он произнес:

— Нет, Дэвид, ты мне ничего не должен за вечеринку! Я все это устроил для развлечения. А уж заодно, чтобы ты мог приехать сюда, не возбуждая подозрений Бэннер. Нужно было, чтобы ты увидел ее работы, но, поверь мне, это не самое важное. Теперь главное — выставка? Как там обстоят дела? Хорошо. Я доволен. А что с теми людьми из списка, который я тебе передал? Они все собираются присутствовать? Прекрасно. Да, да, все они коллекционеры работ художников-южан. Надеюсь, тебе удастся неплохо продать некоторые картины. Да. Возможно, это убедит ее, что она талантлива. Конечно. Ладно. Увидимся.

Бэннер бесшумно закрыла дверь и прислонилась к ней. Она смотрела Рори в спину, пока он разговаривал, а потом клал трубку. Раньше она думала, что любовь к Рори и доверие к нему заставят ее забыть о гордости. Теперь она поняла, как сильно ошибалась.

Гордая, упрямая кровь, которая текла в жилах многих поколений ее предков, взыграла в ней, красной пеленой застилала глаза.

Значит, это он все организовал! Он умело использовал свой авторитет, чтобы хитростью заманить сюда владельца нью-йоркской галереи, дабы тот, как бы случайно прогуливаясь возле мастерской, увидел ее работы. Значит, вот что это было за преступление, в совершении которого Рори так упорно не хотел сознаваться! Вне всяких сомнений!

Но буквально через мгновение она поняла, почему он это сделал. Конечно, им двигало чувство любви к ней, и именно это чувство заставило его избрать такой извилистый путь, чтобы помочь ей сохранить свой дом, не полагаясь на чью-либо помощь.

Сейчас она любила его слишком сильно, чтобы подозревать в коварстве. Она не могла поверить, что все это Рори затеял ради того, чтобы наверняка получить и Бэннер, и усадьбу. Дни и ночи, проведенные вместе с ним, убедили ее в том, что для него она важнее всего на свете, точно так же, как и он для нее. Поэтому все ее подозрения отпали сами собой.

Но она была возмущена тем, каким образом он решил помочь ей. Он самонадеянно предположил, что выставка поможет ей сохранить усадьбу, и, разумеется, немедленно приступил к осуществлению своего замысла. И все же, несмотря на свое возмущение, Бэннер вдруг ощутила, как умиротворение окутывает ее плотной вуалью, не мешая, однако, ее мозгу напряженно работать.

Рори положил трубку, повернулся к двери — и замер в совершенно нелепой позе. Бэннер спокойно стояла, прислонившись спиной к двери и скрестив руки на груди, — ее лицо выражало крайнее любопытство. Рори подумал, что ни в ее позе, ни в выражении лица вроде бы не заметно никакой угрозы. Если таковой вообще следовало ожидать…

Но тут память услужливо подсунула ему воспоминание о появлении в импровизированной тоге, и он внутренне содрогнулся.

— О… Ты давно тут стоишь? — осторожно спросил он.

— Достаточно давно… — ответила она.

Он про себя отметил, что ее голос ничуть не изменился, — он, как всегда, звучал спокойно и мелодично. Никаких подозрительных огоньков в зеленых глазах не наблюдалось, губы лукаво улыбались.

Рори вдруг начал нервничать.

— Бэннер, я тебе сейчас все объясню, — промямлил он, с мольбой смотря на девушку.

— Правда? — Она казалась доброжелательно настроенной.

— Это совсем не то, что ты думаешь, — пробормотал Рори, оправдываясь. Единственное, что я сделал, — это пригласил сюда Дэвида, чтобы он увидел твои работы. А выставка — это целиком его идея, честное слово.

— Значит, ты его неплохо знаешь, — сделала выводы Бэннер.

— Да, — сокрушенно подтвердил Рори. — Он старинный мамин друг.

Бэннер кивнула, как если бы подтвердились ее самые худшие подозрения.

— Я так и думала, — сказала она. — Когда он спросил, не позировал ли ты мне для портрета Джентльмена с Юга, он обратился к тебе по имени таким фамильярным тоном, будто привык к этому за многие годы.

— У тебя слишком хорошая память, — жалобно произнес Рори.

— Не жалуюсь, — заявила она, явно гордясь своим преимуществом в этом словесном поединке. Рори вздрогнул уже открыто.

— Бэннер, я, конечно же, должен был обо всем сказать тебе, — продолжал оправдываться он. — И, конечно же, я должен был спросить, могу ли я пригласить Дэвида приехать сюда… Но я боялся, что ты слишком будешь надеяться, поэтому…

— Я буду надеяться?.. — удивилась Бэннер.

— Я хотел сказать… то есть… — Рори чувствовал себя так неловко, как еще никогда в своей жизни, — нельзя надеяться на бесспорный успех твоей выставки, — выдавил он наконец и пояснил:

— Но если это произойдет, если случится так, как мы с Дэвидом предполагаем, ты сможешь сама спасти свою Тару, миледи, — у тебя появится сумма денег, достаточная для того, чтобы возродить Жасминовую усадьбу.

— Надо же, как ты просчитался, — посочувствовала она.

Рори прекрасно понимал, что ему сейчас ни в коем случае нельзя терять спокойствия. А еще он знал, что доброжелательная улыбка Бэннер не предвещает ничего хорошего — в этом он убедился сегодня утром, — и тревожный сигнал отозвался где-то глубоко в его мозгу. Поэтому он, как перед прыжком в воду, набрал в легкие побольше воздуха и попытался как можно доходчивее объяснить ей истинные мотивы своего поступка.

— Бэннер, я люблю тебя, — произнес он медленно и внятно. — И я не могу спокойно наблюдать со стороны за тем, как ты лишаешься своего дома. Даже если он станет моим. Конечно, я понимаю, что получилось так, будто я действую у тебя за спиной. Надо было сразу обо всем сказать тебе. Но я не уверен, что так уж хорошо разбираюсь в искусстве, чтобы взять на себя смелость судить о твоих работах. А вдруг я ошибаюсь? Я ни за что не хотел обнадеживать тебя. Не хотел, чтобы тебя постигло разочарование.

— Понимаю, — тихо ответила Бэннер.

— И веришь мне? — осторожно спросил он.

— Конечно, Рори. — Она улыбнулась. — И тоже люблю тебя.

Он все еще чувствовал сильнейшее напряжение и неуверенность.

— Ты ведь любила меня сегодня утром, однако это не помешало тебе украсть мои вещи, — недоверчиво проговорил он.

Она небрежно махнула рукой.

— Не обращай внимания. Пустяки, — заверила она его.

— Про которые Джейк говорил, что они вполне обычны для женщин из рода Клермонов, — напомнил ей Рори, все еще чувствуя себя неловко.

— А… это он дурачился. Можно сказать, проверял на прочность будущего зятя. Ну и, разумеется, предупреждал тебя о том, с чем, возможно, тебе придется столкнуться, — пояснила она с улыбкой.

Рори, хмурясь, смотрел на нее.

— Я надеюсь, что ты не настолько уж рассердилась, чтобы отказаться выйти за меня замуж? — прямо спросил он.

— Разве я говорила, что рассердилась? — ее голос звучал вполне невинно.

— А тебе вовсе не обязательно говорить об этом. И все же, прошу, ответь на мой вопрос.

— На самом деле, — начала она задумчиво, — я еще не слышала настоящего официального предложения. Позволь тебе напомнить, что до сих пор дело ограничивалось только многочисленными намеками и обещаниями. Помнится, ты даже сказал, что я сама захочу тебя, что, впрочем, и случилось, насколько тебе известно. Но будь я проклята, Рори Стюарт, если сама сделаю тебе предложение.

Рори моргнул. Потом очень решительно и целеустремленно пересек расстояние, разделявшее их, и взял обе ее руки в свои. Он поднес их к губам и, вдруг охрипнув, сказал:

— Согласны ли вы выйти за меня замуж, миледи? Стать моей женой и разделить со мною жизнь? Выйти за меня замуж и позволить мне помочь вам сохранить этот прекрасный дом?

Бэннер высвободила руки и обняла его за талию. Нежно улыбаясь, с сияющими глазами, она ответила:

— Наконец-то я дождалась, что ты спросил меня об этом, любимый.

— Это означает "да"? — прошептал Рори. Бэннер ощутила тепло его дыхания на своих губах.

— Разумеется — "да"! — воскликнула она.

Испытывая огромное облегчение, он привлек ее к себе и нежно поцеловал. Но потом, что-то вдруг вспомнив, он опять весь напрягся.

— Ты не сказала, что прощаешь меня, — с трудом выдавил Рори.

— Да, действительно не сказала, — признала Бэннер.

Рори чуть отодвинулся и сверху посмотрел на нее.

— Бэннер?.. — умоляюще позвал он. Она сосредоточенно водила пальцем по его губам, повторяя их очертания.

— Да, любовь моя? — отрешенно откликнулась она.

— Что у тебя на уме? — осторожно спросил он. С видом оскорбленного достоинства она произнесла:

— Какой же ты все-таки ужасно подозрительный…

— Бэннер… — взмолился он.

— Дорогой, разве похоже, что я сержусь на тебя? — удивилась она.

На мгновение у него перехватило горло от нахлынувшей нежности, но потом он все-таки заставил себя произнести:

— Нет, но вот это-то меня больше всего и беспокоит.

Он посмотрел в зеленые глаза, которые лучились сейчас каким-то новым, непонятным, но очень соблазнительным светом. Стараясь не отвлекаться от темы, Рори с трудом выдавил:

— Джейк говорил, что женщины из рода Клермонов остаются спокойно-вежливыми даже тогда, когда их вывели из себя. Так вот, я хотел бы знать, что ты замышляешь?

— Но, Рори, то, что ты сделал, ты сделал ради меня и ради усадьбы, не так ли? — спросила она.

— Да, но… — сбитый с толку, пробормотал он.

— Но тогда из-за чего же я должна, по-твоему, злиться? — продолжала она.

— Из-за того, что я все это сделал за твоей спиной, — выдавил он с трудом.

— Лучше бы ты мне об этом не напоминал, — бросила она.

Он поднял глаза к потолку, словно оттуда ждал помощи.

— Ну, вот теперь-то я уж точно сижу на бочке с порохом, — обреченно прошептал он. Бэннер, смеясь, отступила на шаг.

— По-моему, мы собирались покататься… — напомнила она ему.

Рори было согласился, но потом, не будучи до конца уверенным в том, что она действительно согласилась выйти за него замуж, предложил:

— А давай-ка вместо этого поедем в Чарлстон и выберем тебе кольцо. Как ты на это смотришь?

— Чтобы все видели, да? — поддразнила она.

— Не вредничайте. Я намерен жениться на вас, миледи, что бы вы там ни говорили. И готов сидеть на бочке с порохом столько, сколько нужно.

Она повернулась, чтобы открыть дверь, но вдруг засмеялась.

— Я, пожалуй, взорву ее, когда у нас с тобой будет медовый месяц! весело пообещала она.

— Ты не посмеешь! — закричал он, с опозданием вспомнив, что самое последнее дело — запрещать ей что-либо. Он торопливо вышел вслед за ней из библиотеки и, когда они уже подошли к входной двери, поймал ее за руку и обеспокоенно спросил:

— Ты не станешь этого делать, да?

— Ты боишься, что я стану прибегать к уловкам типа: "Извини, дорогой, у меня страшно болит голова"? — Она смотрела на него с улыбкой, но говорила очень серьезно:

— Одно обещание я могу дать тебе прямо сейчас, Рори. Я никогда не буду использовать секс ни как оружие, ни как поощрение. Это значило бы — предать все те чувства, которые мы испытываем друг к другу. Я никогда не сделаю этого.

— Я тоже, — мягко пообещал он. Их пальцы переплелись. — А теперь поедем выбирать кольцо, миледи.

***

На полпути к Чарлстону Рори вдруг вспомнил, что у нее все еще есть повод разозлиться — и что все ее предки по женской линии обладали недюжинными талантами в придумывании изощренных наказаний, — но у него не хватило духа затронуть эту тему еще раз.

***

Они провели весь день в Чарлстоне и вернулись только к ужину. Джейк был счастлив, когда увидел безупречный по чистоте овальный бриллиант, украшавший левую руку его внучки.

— Мы должны устроить праздник по случаю помолвки, — радостно объявил он.

— Только после выставки, Джейк, — твердо ответила Бэннер. — Я могу выдержать только одно потрясение за один раз.

— Большое спасибо, — сказал ей Рори.

— Не стоит благодарности. — Бэннер одарила его лучезарной улыбкой.

После обеда Бэннер оставила Рори и Джейка в библиотеке со стаканчиками бренди в руках, объяснив, что должна еще собрать и приготовить кое-какие вещи, коль вся семья собирается через несколько дней поехать в Нью-Йорк. Рори же воспользовался возможностью поговорить с Джейком один на один и попросить совета у человека, имеющего большой опыт общения с женщинами из рода Клермонов.

Он объяснил Джейку, почему пошел на такую хитрость, хотя понимал, что старик скорее всего сам догадался обо всем. Закончил же Рори словами:

— Как ты думаешь, мне можно не опасаться, что она разозлится, или лучше все-таки быть настороже?

— Опасайся не опасайся — никогда нельзя знать заранее, — сказал Джейк, развеселившись. — Полумер здесь не будет.

— Но ты-то думаешь, что разозлится? — допытывался Рори.

— Она — настоящая Клермон, — пробормотал Джейк.

— О, ты меня обрадовал! — в отчаянии воскликнул молодой человек.

— Не говори, что тебя не предупреждали, Рори, — напомнил Джейк.

— Да знаю, знаю. Но я спрашиваю, на этот раз мне ждать чего-нибудь или можно сидеть спокойно? — волновался Рори.

Джейк задумчиво отхлебнул бренди.

— Видишь ли, мой мальчик, я уже более шестидесяти лет общаюсь с женщинами по фамилии Клермон. Я видел их слегка обиженными, в меру раздраженными, довольно сердитыми и чертовски разозленными, — перечислял старик. — Я наблюдал, как они отводили душу почти сразу и как месяцами выжидали удобного случая. Я видел, как они брали реванш быстро, точно, остроумно, ловко ставя в дурацкое положение, иногда чертовски насмехаясь, но никогда я не видел, чтобы они делали это жестоко или зло.

— Ну и?.. — беспокоился Рори.

— Ну и… да что там говорить… ты и сам все очень хорошо знаешь и понимаешь. Ничуть не хуже меня. Ничуть. — Старик поднес стаканчик ко рту, пригубил и задумался.

Рори растерянно произнес:

— Похоже, я действительно сел на бочку с порохом.

— Но она никогда не причинит тебе вреда, Рори. Разве что наделает много шума, — медленно сказал Джейк.

— Ну, шум меня вроде бы уже и не пугает, — сознался Рори, потянувшись за бутылкой бренди.

— Это очень разумно с твоей стороны, — одобрил старик. — Потому что есть только одно, за что стоит держаться.

— И что же это? — С надеждой смотря на Джейка, Рори ждал новых откровений.

Зеленые глаза старика подернулись пеленой воспоминаний, унесших его в прошлое, улыбка стала мягкой и задумчивой.

— Это твоя женщина. Она — Клермон, а они все отличаются от прочих, Рори. Они принадлежат к той породе женщин, которые в любых условиях сохраняют грацию и шарм. Они разговаривают мягко и нежно, но за этой мягкостью скрывается недюжинная сила воли. Они прекрасно знают — и им не надо говорить об этом, — что они ничуть не слабее самых сильных мужчин, и если придется сражаться, то они будут делать это наравне со своими мужчинами.

Рори слегка улыбнулся.

— Скарлетт и ее Тара, — пробормотал он. Джейк поднял на него глаза и улыбнулся в ответ.

— Большинство людей, прочитав эту книгу, считают, что существует два типа южных женщин, — сказал он. — Мелани — нежный хрупкий цветок, женщина, кажущаяся такой слабой, но на самом деле обладающая огромной душевной силой. И Скарлетт — решительная, волевая, эгоистичная, вспыльчивая. Среди женщин из рода Клермонов были и те, и другие. Наши женщины, подобно Мелани, никогда не искали себе сильного защитника. Но, в отличие от Скарлетт, они никогда не расставались с любимым мужчиной только потому, что не понимали его.

Джейк замолчал, но вскоре снова заговорил:

— Вот в этом ты можешь быть абсолютно уверен, Рори. Ты никогда не сможешь сказать, что твоя жена не понимает тебя… потому что она всегда тебя поймет.

Рори сидел и размышлял над этими словами. Что-то в них было восхитительное и странное одновременно. Дело в том, что, как бы сильно он ни любил Бэннер, Рори не мог с уверенностью сказать, что до конца понимает ее. И в то же время он понимал ее так, как ни одну женщину до нее. А то, что он в ней не понимал, влекло его к ней, интриговало, завораживало.

Например, ее нрав. Рори был, как он уже сказал, готов к тому, чтобы не испугаться неожиданного шума. Он также был достаточно осторожен, чтобы понимать, что, прежде чем завернуть за угол, неплохо было бы заглянуть туда. Он отдавал себе отчет в том, как обманчива бывает очаровательная улыбка. И он знал без лишних советов Джейка, что жизнь с Бэннер стоит того — он очень на это надеялся, — чтобы иногда терпеть проявления ее крутого нрава. По крайней мере, это заставит его быть всегда в форме!

Он оставил Джейка в библиотеке и отправился на поиски своей будущей жены. Она была наверху, разговаривала с одним из слуг. Когда слуга отправился выполнять поручение, Бэннер повернулась к Рори и обняла его за шею.

— Джейк дал тебе хороший совет? — спросила она, улыбаясь.

— Ты думаешь, что я у него спрашивал совета? — вопросом на вопрос ответил Рори.

— Я не думаю, я знаю, любовь моя, — спокойно ответила она.

— Нет, я определенно сел на бочку с порохом… — протянул Рори.

— Это совсем не опасно, — улыбнулась Бэннер, — если уметь с ней обращаться. Он вздохнул.

— Пожалуй, мне стоит этому научиться… и побыстрее.

Ее руки прошлись по его плечам. Бэннер чуть нахмурилась.

— Ты очень напряжен, — заметила она.

— Это плохо? — забеспокоился он. Она ничего на это не ответила, а просто взяла его за руку и повела в свою спальню.

— Я знаю, что тебе нужно, — прошептала она.

Рори шел за ней, немного обеспокоенный, но ничего не сказал, пока Бэннер не закрыла за ними дверь в спальню.

— И что же ты задумала? — поинтересовался он.

— Раздевайся, — весело скомандовала она. Он замотал головой.

— Ну уж нет! В последний раз, когда я разделся, ты украла мою одежду! на этот раз он решил поостеречься.

— Я никогда не повторяюсь, — ободрила его Бэннер.

— Я, конечно, разденусь, но вещи положу под подушку… — пробормотал он.

— Ну, если тебе так будет спокойнее… — согласилась Бэннер, улыбнулась и направилась в ванную.

Посмеиваясь про себя, Рори разделся и предусмотрительно положил свои вещи на стул рядом с кроватью. Он догадался, что она задумала, когда Бэннер вышла из ванной с большим махровым полотенцем в руках и велела ему лечь на живот. Но он все еще ждал подвоха, пока она в конце концов не уселась поудобнее на краю кровати и не открыла баночку с бальзамом. Только тогда он решился спросить:

— Массаж? Где ты этому научилась?

— Прочитала в книжке. А теперь закрой глаза и постарайся расслабиться, — приказала она.

Зная о том, что ему достаточно оказаться рядом с Бэннер, чтобы ощутить прилив желания, Рори казалось маловероятным, что прикосновения ее рук смогут помочь ему расслабиться. Скорей уж наоборот.

Но оказалось, что в ее пальцах, тонких и сильных пальцах художника, таится настоящее волшебство. Бэннер не проронила ни слова, пока ее руки скользили по его спине, сильно и нежно разминая мускулы, согревая смазанную бальзамом кожу. Через несколько минут мышцы расслабились, а еще через мгновение Рори провалился в глубокий освежающий сон, не успев даже осознать, что с ним происходит.

Когда он проснулся, в освещенной ночником комнате царила тишина. Бэннер куда-то ушла. Рори лежал на кровати один, накрытый простыней. Он взглянул на часы, стоявшие на тумбочке, и удивился, что уже почти полночь. Его одежда по-прежнему лежала на стуле, а в ногах кровати он обнаружил свой халат.

Он сел и потянулся за халатом, гадая, где же может быть Бэннер. Потом он с удивлением заметил, что чувствует себя восхитительно отдохнувшим, а все его тело блестит от бальзама. Уставившись в стену, он пробормотал:

— И я все это проспал?!

— Конечно, проспал, — весело сказала Бэннер, входя в комнату и закрывая за собой дверь. — Но, в конце концов, именно этого я и добивалась.

— Но как же ты могла позволить мне проспать один из лучших моментов в моей жизни, миледи?! — обиженно спросил Рори.

— В следующий раз я обязательно тебя разбужу, — серьезно пообещала Бэннер.

Он схватил ее за руку, притянул к себе, обнял и, хмурясь, сказал:

— У тебя на носу пятнышко зеленой краски. Ты что, работала, пока я лежал здесь, усыпленный твоими волшебными руками?

Она стерла краску с носа и спокойно ответила:

— Представь себе.

— Бэннер… — укоризненно отозвался он. Он чувствовал неясное беспокойство, но не мог понять причину этого состояния.

— Я люблю тебя, — сказала она торжественно, глядя ему в глаза.

— И я люблю тебя… — ответил он, но она жестом остановила его:

— Ты хоть понимаешь, что ни один мужчина никогда раньше не спал в моей постели?

Смущенный, он с притворным ужасом воскликнул:

— Что?! Никто… никогда?

— Никогда. Ты первый провел ночь здесь, — серьезно произнесла она.

— М-м-м. — Он пристально посмотрел на нее и задумчиво сказал:

— Мой отец всегда говорил, что не стоит ничего делать первым. Лучше подождать и посмотреть, что с этим первым произойдет. Не помрет ли он случайно…

Она скользнула руками к его шее и, улыбаясь, предложила:

— Следующая остановка — рай?

— Я готов, — успел пробормотать он прежде, чем их губы встретились.

***

В следующие несколько дней Рори явно чувствовал себя не в своей тарелке. Ему всегда становилось не по себе, когда он интересовался, куда это запропастилась Бэннер. Сначала она обязательно вовлекала его в какое-нибудь дело, например, в долгую беседу с Джейком, или просила помочь Скотти в конюшне, а потом исчезала неизвестно куда. Через час-другой, а то и через несколько часов он находил ее за каким-нибудь обычным занятием — она подрезала кусты в саду или обсуждала меню с кухаркой.

Его же все больше беспокоило, куда она пропадает на столь продолжительное время.

Выяснить это у Рори не было возможности. Вернее, Бэннер не давала ему этой возможности. Всякий раз, когда он собирался спросить, что же все-таки происходит, его будущая жена ловко сбивала его с толку либо соблазнительной улыбкой, либо каким-нибудь невинным замечанием. И то, и другое заставляло его воображение работать совсем в другом направлении, и Рори начисто забывал, о чем собирался спросить ее.

— Джейк, она что-то замышляет! — волновался он.

— Мне кажется, стадия планирования уже позади, мальчик. По-видимому, она этот план уже — гм! — осуществляет, — беззаботно отвечал старик.

— Ты знаешь, что она делает? — спрашивал Рори.

— Я могу только догадываться, сынок, — доверительным шепотом сообщал Клермон.

Рори тоже догадывался, и эти догадки привели его наконец в маленький домик, в мастерскую Бэннер, где он обнаружил, что все кисти, палитры, краски и чистые холсты бесследно исчезли. Только две законченные картины красовались на мольбертах.

В этот день он нашел Бэннер в розовом саду. Она сидела прямо на земле где ее точно не было еще десять минут назад, — и любовалась цветами. На этот раз Рори твердо решил не дать сбить себя с толку.

— Бэннер, где твои кисти и краски? — полюбопытствовал он.

Она посмотрела на него снизу вверх и улыбнулась.

— А… я перенесла их в другое место… Он сел рядом с ней, скрестил ноги и мрачно осведомился:

— Зачем? И куда?

Она принялась старательно прирезать розовый куст.

— Зачем? Мне просто так захотелось. Куда? Это не твое дело, дорогой. Ответ последовал незамедлительно.

Рори не обиделся, но почувствовал себя неловко.

— Ты просто хотела найти для работы такое место, где тебе никто не помешает? — высказал он догадку.

— Что-то вроде этого. Ты ведь не возражаешь, правда, дорогой? — Она вовсе не собиралась ответить ему.

— Я что-то не совсем понял, — медленно проговорил он. — Ты случайно не готовишь мне… ну… очередной сюрприз?

— Я подрезаю розовый куст, Рори, разве не видишь? — удивилась она.

— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, — не выдержал он.

— Ты слишком беспокоишься, — одернула его Бэннер.

— А мне кажется, что я недостаточно беспокоюсь, — нервничал он.

Вдруг Бэннер резко сменила тему:

— Кстати, ты так и не рассказал мне, чем же ты все-таки подкупил Коннера, чтобы он согласился терпеть того креола, который доставлял продукты на твою вечеринку.

С отсутствующим видом Рори переспросил:

— Что? А, это. Я просто сказал ему, что, поскольку я ухаживаю за тобой, мне в этом деле нужны его помощь и сотрудничество, вот и все. У вашего дворецкого очень романтическая душа.

Она тихонько засмеялась:

— Так вот почему он периодически поглядывает на мое кольцо с видом триумфатора! А я-то удивлялась.

— Ты хитрюга! Я не собирался рассказывать тебе об этом! — воскликнул Рори.

— Застала тебя врасплох, да? — обрадовалась Бэннер.

— Ты опять сменила тему, Бэннер… — недовольно заметил он.

— Я так и не спросила тебя, едешь ты с нами в Нью-Йорк или нет? внезапно спросила Бэннер, зорко следя за выражением лица Рори.

Молодой человек тяжело вздохнул, отказавшись от бесплодных попыток выяснить что-либо у нее.

— Конечно, еду, — ответил он. — Я ни за что не пропущу твою первую выставку. В любом случае поеду, даже если ты мне запретишь.

— С чего это я буду тебе запрещать? — удивилась Бэннер.

— Откуда мне знать? Может, так ты мне мстишь? — предположил он.

— Рори, я тебе удивляюсь! — воскликнула Бэннер.

— Удивляешься? — усомнился он. Неожиданно она рассмеялась и вскочила на ноги.

— Ну, если честно, то не очень, — созналась она. — На самом деле я думаю, что ты действительно беспокоишься.

— Но не хочешь дать мне передышки, да? — спросил он.

— Пока еще нет, — ответила Бэннер, нежно глядя на него и протягивая ему руку, чтобы помочь подняться.

Рори взял ее руку и поднялся на ноги, опять вздохнув:

— Вы хитрая, бессовестная, бессердечная маленькая ведьма, мисс Клермон, и я не понимаю, за что я вас так сильно люблю.

— Удивительно, правда? — радостно заметила она.

Накануне того дня, когда они должны были поехать в Нью-Йорк, Рори опять потерял Бэннер из виду на несколько часов. Он сидел в глубокой задумчивости на веранде, как вдруг увидел, что старенький, довольно потрепанный автомобильчик Бэннер завернул на подъездную аллею и, подъехав к дому, остановился. Вскочив на ноги, он быстро направился к ступенькам, но не успел, потому что Бэннер уже взбегала по лестнице.

Прежде чем он заговорил, она весело сказала:

— До отъезда мне надо было уладить кое-что в Чарлстоне. Всякие там мелочи. У тебя уже все готово для поездки?

— Да, я даже сложил в чемодан доспехи, — ответил Рори, обнимая ее.

— А, по-видимому, не можешь дождаться, когда с тебя сдерут кожу? догадалась она.

— Ты меня больно ранишь этими словами! — обиделся Рори.

В ответ она поцеловала его в подбородок.

— Дорогой, я люблю твое тело таким, какое оно сейчас, поверь мне, сказала она.

— Ты знаешь, эта чертова бочка с порохом так долго не взрывается, что начинает действовать мне на нервы! — пожаловался он.

— О, значит, грохот взрыва принесет тебе умиротворение, не так ли? понимающе улыбнулась она.

— Миледи, — простонал Рори, — будь я проклят, если еще когда-нибудь выведу тебя из себя!