"Юрий Константинович Ефремов. Тропами горного Черноморья (путевые заметки)" - читать интересную книгу автора

кустарник с грубыми кожистыми листьями - кавказский рододендрон,
Он, конечно, уже отцвел, но можно было легко представить, как
великолепно отражались в этом озерце его белые и бледно-розовые цветы.
Самым неожиданным было увидеть на соседнем увале дом. Настоящий дом
каменной кладки, с деревянной крышей, окнами, дверью и явными признаками
жизни: из трубы шел дымок, неподалеку от дома паслась корова, а к нам, уже
лая, бежала встревоженная собачонка. Вот тебе и заповедник!
Загадка разъяснялась просто: рядом с домиком была видна площадка с
метеобудкой, дождемером и высокий шестом с флюгером.

НА КРУГОЗОРАХ

Туристы устремились было к домику, но Георгий Владимирович предупредил:
время позднее, в любую минуту нас могут накрыть облака, поэтому скорее
дальше наверх!
Было непонятно, откуда и какие нам грозят облака. Небо чистое,
горизонты открытые. Лишь на нескольких вершинах зацепились незначительные
белые пушки.
С камня на камень, тропкою между рододендронами поднимаемся на бугорок,
ограничивающий плато, и останавливаемся. Мы на вершине - кругом обрывы и
кручи. Под ногами разверзается глубокая и необъятная панорама - что перед
нею наши восторги на первом карнизе в буках? И что там Аибга и Ахаг, когда
из-за них высунулись еще третьей по счету шторой вычурные громады - они
названы Гагринским хребтом. За Агепстой видны какие-то снежные глыбы -
говорят, что именно под ними покоится мое заветное озеро Кардывач. А ближе
во весь горизонт встал Главный Кавказский хребет. Какие-то из этих пирамид и
шатров - пики Псеашхо, видные из Красной Поляны. Но отсюда они совсем
неузнаваемы.
Правее Аибги горы ниже. Вон черная гряда Ахцу, прогрызенная ущельем
Мзымты. А дальше... Дальше лишь синяя дымка. Экскурсовод говорит: - А это мы
видим море.
Как море? Какое же это море?! А впрочем, пожалуй, он прав. Ведь там
гребни гор ниже, чем находимся мы. А что же лежит над гребнями? Не может же
небо спускаться ниже воображаемой нами линии горизонта? Значит,
действительно, часть этой дымки, распластанной над низкими предгорными
кряжами,- не небо, а море.
Не хочется уходить с вершинки. Свежесть, упоение далями, чувство
верховного торжества над всем сущим. Мир внизу виден, точно в огромном
аквариуме - таким густым кажется воздух, заполняющий бездны. Но что это?
Воздух мерцает, сгущается, становится все голубее и дымчатее, снизу
врываются порывы странного ветра, и из ближайших лощин, рождаясь на глазах,
поднимаются струи тумана.
Чувство такое, будто находимся у вытяжных труб, из которых валит кверху
густой пар. Мы присутствуем при обещанном рождении облаков. Так всегда к
полудню доносятся сюда из долин восходящие токи нагретого влажного воздуха.
Соприкасаясь у гребня с холодным воздухом высей, вся газообразная,
прозрачная, но как бы отягощающая его влага обращается в видимый пар -
точнее, в туман, в неисчислимое количество мелких взвешенных капелек.
Клочья тумана повалили мимо нас и прямо через нас, сначала отдельные,
растрепанные, потом все кучнее; вот из них уже "свалялось" и целое облачко,