"Юрий Константинович Ефремов. Тропами горного Черноморья (путевые заметки)" - читать интересную книгу автора

быстро породнить нас с Красной Поляной. И даже заключительные слова Энгеля
об общественно полезном труде, который могли бы произвести туристы в помощь
местным колхозам и научным организациям, прозвучали не официально, не
казенно-отпугивающе, а с полной убедительностью. Разве не обязан каждый
отплатить за такой рассказ всемерной помощью, на какую только способен? Было
понятно, что этот старик имеет право просить помощи и работы.
Сразу же после лекции кто-то из его помощников провел запись желающих
участвовать завтра в походе на Ачишхо и в сборе листьев и плодов с опытных
ботанических площадок, заложенных в лесу. Надо ли говорить, что в этот
список я сразу же записался.
Затем Энгель показал нам комнаты туркабинета, фактически маленького
краеведческого музейчика. Кем-то любовно сделанные чучела краснополянских
зверей - серп, туров, медведя. Несколько карт и схем маршрутов, фотографии.
Еще во время лекции Энгель упомянул, что после революции на месте
великокняжеских охот был создан Кавказский государственный заповедник.
Граница его проходит совсем рядом с Красной Поляной. Это огромная (360000
гектаров) природная лаборатория, целый мир безлюдных скал, лесов, лугов и
снегов, где природу изучают в девственном виде в целях охраны и обогащения
флоры и фауны. Там строго - нельзя охотиться, рубить лес, жечь костры, рвать
цветы. Завтрашний Ачишхо лежит уже в черте заповедника.
С лекции расходились словно очарованные. Мне не с кем было поговорить,
но тем интереснее воспринимались обрывки впечатлений, которыми делились
между собою слушатели:
- Да, это краевед!
- Интересно, сколько лет он изучал край?
- Главное, не сколько жить, а как любить. Сзади шли двое - их
впечатления были менее поэтичны. Голос краснолицего произнес:
- Вот, говорят, старый член партии, а какими пустяками занимается,
треплется, лекции читает, когда в стране пятилетка идет. Наверное, в
биографии что-нибудь не так...
Я поневоле оглянулся. Что ж, нужно помнить, что рядом живут, пачкая
жизнь, и такие вот - с гуттаперчевой душой, злые, ко всему подозрительные
люди.
МЕНЯЛИСЬ ВЕЧЕРНИЕ КРАСКИ...
С гор совсем ушли облака. Перед ужином я долго вглядывался в манящую
многовершинную Аибгу. Эта гора приковывала к себе удивительным изяществом
пропорций и очертаний. Архитектор был бы счастлив, уловив такую комбинацию
близких и удаленных пирамид. Пышный лесной покров прикрывал скаты. Даже
вечером, когда все тени заострены, склон казался единым, сплошным; отдельные
вмятины и пазы на нем почти не различались.
И на эту гору два дня пути? Невольно хотелось согласиться с краснолицым
- захочу и сбегаю за снежком к завтраку.
Словно в награду за внимание к ней, Аибга одарила нас в этот вечер
удивительной сменой закатных красок. По пирамидам-вершинам перебегали
неуловимые, быстро меняющиеся оттенки розовых, сиреневых, лиловых тонов, все
это в странных сочетаниях с пихтовой зеленью, бурыми кустами и серыми
скалами. Что это? Редкое чудо, случившееся, на мое счастье, именно сегодня?
Или обычна, ежедневна такая игра красок у краснополянских закатов?
Заря погасла, и надо было вернуться к своим заботам. На Ачишхо я
пройдусь. Но ведь моя цель - горные озера?