"Валерий Ефремов. Вольному - воля" - читать интересную книгу автора

баксов.
Впрочем, все хорошо понимали, что это только начало.
Соловей сразу же стал обострять игру, предлагая свару на любой, пусть
даже выигрышной карте. При сварах все игроки свои карты выбрасывали, ставки
удваивались и листы метались по новой.
Часа три игра шла примерно на равных. То один снимал свару, то другой.
Самую крупную свару взял Зяблик - восемьсот баксов! Повезло, пришло "дубовое
очко" - тридцать одно. Это при максимально возможных тридцати трех очках!
И тут свары приобрели практически перманентный характер. Соловей просто
не открывал своих карт и предлагал варить не глядя. Его пример воодушевил и
молодого Гарика. Они сварили с Соловьем несколько раз подряд, не раскрывая
карт. Все, естественно, доставляли, как и положено, полкона. К тому времени
и максимальный потолок поддачи дошел до тысячи "гринов".
И вот свара достигла десяти тысяч баксов - рекорд за этот вечер.
У Зяблика екнуло сердце, и он полагал, что не у него одного.
На раздаче был Гарик (слава богу, не Соловей!). Он аккуратно перемешал
фишки и, как требуется, положил их на стол.
Снимал Мясник. Он разложил колоду на три части, потом сложил их и
подровнял.
Первым поддавал Шурик. Он бросил на стол сто баксов. Соловей покрыл эти
сто и добавил тысячу.
Зяблик понимал, что, какая бы масть к ним ни пришла, они при такой
сваре свои листы не сбросят. Будут темнить и понто-вать до последнего.
Конечно, не скинет фишки и он, но что у него все-таки на руках? Зяблик
медленно, одну за другой, как это делают все заядлые игроки, вытягивал свои
три карты. И у него потемнело в глазах: двадцать шесть очков! На такой
сваре - неслыханная удача! Он закрыл тысячу баксов Соловья и доставил еще
столько же.
Теперь слово было за Мясником, который пребывал в явном затруднении.
Наконец, тяжело вздохнув, он бросил свои карты в колоду.
Осталось только четверо претендентов на лежащую на столе кучу баксов.
Теперь решение надо было принимать Гарику. Если он хотел продолжить
игру, ему следовало закрыть и тысячу баксов Соловья, и столько же Зяблика.
Он это сделал совершенно спокойно и добавил еще тысчонку.
Шурик побелел - под него поддали уже три штуки.
- Хер с вами, - прошипел он и врыл листы.
Осталось трое.
Соловей, под которого шло две штуки баксов, закрыл их и добавил еще
одну.
И Зяблик почуял неладное. Походило на то, что он попал под раздачу и
теперь его раскручивают. Но если бы ему сдали тридцать два, то было бы все
ясно - значит, у кого-то тридцать три. Но почему же эти ребята нарезали ему
какие-то двадцать шесть? Может быть, еще не все потеряно?
Сейчас под него идут две тысячи, ну что ж, Зяблик ответит, из игры не
выйдет.
Следующий ход был Гарика, который добавил еще штуку, а Соловей эту
штуку закрыл и добавил вторую. И тогда все стало ясно - Зяблик попал под
раскрутку. Эти двое - Соловей и Гарик - играли на одну руку. В таких случаях
у кого-то из них уйма очков, а второй - вообще пустой, но из игры он не
выйдет, а будет все время поддавать. В этом случае третья сторона, в данном