"Валерий Ефремов. Вольному - воля" - читать интересную книгу автора

неприметному деревенскому кладбищу. Прислонил к дереву "Хонду" и неспешно
двинулся между перекошенных крестов и недорогих надгробий.
Кладбищенскую тишину нарушал лишь хруст шагов Антона по высохшей
прошлогодней листве да перекличка грачиных семейств.
Он остановился у могилы с кое-как сколоченной деревянной оградкой, за
которой стояли два покосившихся креста. На одном было написано имя его
брата, на другом - матери. Смерть брата датировалась девятым августа
прошлого года, днем позже умерла мать. Сердце ее не выдержало трагической
гибели младшего сына, а о смерти Антона на Балканах до нее дошел слух еще
ранее. Правда, слух этот оказался ложным...
Антон Кашин с десяток лет провел с оружием в руках, видел смерть во
всех ее проявлениях и, по сути, отвык ценить жизнь и свою, и чужую, но
сейчас сердце его болезненно сжалось.
Уволившись из армии, Антон недолго пожил в родной деревне, подался
добровольцем в Приднестровье. В письме матери уговаривал: "Ты пойми меня.
Русскую землю надо защищать от гадов. Здесь ведь Суворов воевал, ему в
Тирасполе памятник стоит. Ты только не болей, не переживай. Я вернусь". А
потом - Босния, Сербская Краина, Косово... Восемь лет на Балканах. И вот
вернулся...
Мать и брат умерли, когда он был вдалеке от этих мест, и хоронил их, а
также обустраивал могилу один из родственников, живущий неподалеку. Антон
еще с детских лет называл его дядя Володя.
"Надо поселиться где-то рядышком, хотя бы ненадолго. Могилку в порядок
привести. Поставлю железную ограду, цвет-ничок разобью, да и надгробия нужны
приличные".
Конечно, раньше все это можно было сделать - в Москве Антон уже
полгода, да как-то все руки не доходили.
Он достал из спортивной сумки купленную загодя бутылку водки и три
рюмки, одну выпил, а две, полные, поставил на могиле, положив туда же и
хлеб.
Сев на "Хонду", Антон направился в близлежащую деревню. Остановился у
крайнего дома. Его встретил грозный собачий лай. Бурая восточноевропейская
овчарка отнеслась к Антону крайне недружелюбно.
- Не узнал, Барк.
Антон достал из сумки кусок колбасы и бросил его псу через забор.
Колбасу собака проглотила, но гавкать не перестала. На шум из ладно
срубленной двухэтажной избы вышел хозяин дома, могучий бородатый старикан.
- Антоха приехал! - обрадовался он. - Цыц, Барк! - Собака тут же
смолкла. - Ну, заходи.
Антон закатил мотоцикл во двор, крепко обнялся с хозяином.
- Привет, дядя Володя.
- А ты, как всегда, вовремя. Как раз к столу.
Стол был уже действительно накрыт. В центре его доминировала литровая
бутыль фирменного дяди Володиного самогона лимонного окраса. На тарелке
покоилась дюжина вареных яиц. Уже нарезанное сало лежало аккуратными
шматками. Огурцы, помидоры, лук, чеснок были живописно разбросаны по столу,
казалось, в неограниченном количестве.
Сразу же выпили по полному стакану, не чокаясь, за упокой души матери и
брата Антона.
- Поклон тебе глубокий, дядя Володь, что похоронил их по-людски.