"Иван Ефимов. Не сотвори себе кумира " - читать интересную книгу автора

такое остервенение, я ведь совершенно незнакомый ему человек.
- Жалуйся, падаль, жалуйся!- повторял Петро, наступая.
Тяжело дыша, едва держась на ногах, я, чтобы не упасть, привалился
спиной к стене. Из разбитого носа текла кровь, заливая подбородок и капая на
туфли. Возмущение мое в эту минуту было сильнее боли и страха. Жгучая
ненависть к этим специально обученным опричникам обуяла меня, отключая
сознание. Мои мышцы напряглись, Резкая боль в животе словно отступила, и,
когда распаленный боем Петро снова подскочил ко мне, я изо всей силы ударил
его кулаков в подбородок. Да так, что у него лязг, нули зубы, а у меня
заныли на сгибах пальцы...
Не ожидая ничего подобного, истязатель мой отшатнулся, задрав голову и
хватаясь за подбородок. Он наверняка упал бы,- мой удар был сильнейшим,-
если бы родной сподвижник вовремя его не поддержал. Выпрямившись,
следователь сплюнул кровь и ошалело посмотрел на меня. Случившееся ими не
планировалось, не входило в их программу и было неслыханной дерзостью. Оба
они на минуту опешили...
- Ты на кого руку поднимаешь, вражья душа?!- заорал помощник Петра.- На
Советскую власть замахиваешься, бухаринский выродок?!-И он бросился меня.
- Бей его в зубы, Сеня!- призывал сзади Петро, вед еще сплевывая кровь.
Но невиданная сила бешенства еще не отпустила меня; я увернулся и
подскочил к столу. Схватив табуретку, поднял ее над головой и закричал;
- Палачи! Бандиты! Фашисты! Не подходить! Оба хулигана трусливо
отпрянули и выхватили пистолеты.
- Убьем, как собаку, и отвечать не будем! Товарищ Сталин спасибо
скажет!- пригрозил Семен.
- Брось табуретку, сволочь, и становись в угол!- потребовал Петро.
Услышав имя Сталина, я опустил табуретку на пол: плетью обуха не
перешибешь... Вспотевшие сообщники, попрятав оружие, загнали меня в угол за
раковину; тяжело дыша, сели к столу и закурили.
- Ты слышал, Петро, как этот гад нас фашистами обозвал?! Это надо
обязательно записать в протокол...
- Сними с него стружку потолще, Сеня, сбей с вражены лишнюю прыть.
Усердный Сеня насупился, быстро подошел ко мне и. замахнувшись правым
кулаком в лицо, которое я машинально прикрыл, сильным обманным ударом левой
ниже живота свалил меня с ног... На какое-то мгновение у меня помутилось
сознание, и будто сквозь сон я услышала.
- Так-то лучше... Подвинь его к раковине и ополосни малость. Пускай
очухается!
Холодная вода, которой не жалея поливали мою голову, вернула мне
чувство жестокого бытия.
- Что, гузно собачье, будешь говорить?- нагнулась надо мной Петро,
угрожающе похлопав по своему карману.
- Стреляй, говорить мне не о чем.
- Ладно, поглядим, какой ты храбрый! Не хочешь говорить своим поганым
языком - заговоришь ногами... Становись лицом в угол, троцкистская собака!
Потанцуешь всю ночь у стенки, а к утру заговоришь... В угол!!!- повторил он
повелительно.
Г усилием я поднялся с пола и почувствовал, что намокшие от воды брюки
не держатся на мне и ползут вниз. Посмотрев на брючный пояс, я увидел, что
крючок вырос мясом и висит на петле. Не хватало и пуговицы. - Что, потерял?-