"Иван Ефимов. Не сотвори себе кумира " - читать интересную книгу автора

обязательно по решению Политбюро ЦК и лично товарищем Сталиным. Да что тут
рассказывать, товарищ Громов! Вы должны помнить, как на одном из пленумов в
тридцать четвертом году, где обсуждались нападки на Бухарина, сам Сталин
громогласно сказал, что "Бухарина мы в обиду не дадим!". Конечно, так
подробно по этому вопросу я тогда не говорил, а без лишних слов сказал, что
коль Бухарин подписывает своим именем столь ответственную центральную
газету, значит, он на своем месте и его работой ЦК удовлетворен... Кто же
мог знать, что через три года Бухарин окажется в опале?
Снова пристально посмотрев мне в глаза, Громов сокрушенно вздохнул и
покачал головой. Потом записал в протокол. Интерес к моему делу у него явно
угас. Вялыми жестами он стал собирать разложенные по столу бумаги.
- На этом и закончим сегодняшний допрос. Подпишите вот здесь, здесь и
здесь,- устало сказал он и, подойдя к двери, вызвал дежурного надзирателя.
Я подписал протокол в трех местах, где мне было указано
- Отведите Ефимова в камеру.
Чуть замешкавшись, я спросил:
- Вы сказали - закончим сегодняшний допрос. Значит ли это, что мне
предъявят новые обвинения? И как понимать, судя по сегодняшним вопросам,
формулировку обвинения в ордере на арест?!
- Ничего я сказать вам не могу, кроме того, что уже сказал. Идите,
Ефимов!- устало ответил Громов, вытирая лицо и шею белоснежным платком.
Вернувшись в камеру, я был окрылен светлой надеждой, что очень скоро,
может быть завтра, я покину это мрачное узилище и в моих воспоминаниях
сохранятся лишь отрывочные и туманные сведения о порядках тюремной жизни, и
останется она для меня такой же тайной какой представляется и по сей день
миллионам неискушенных наивных людей...
Сокамерникам своим утром я сказал:
- Что же вы наврали, товарищи хорошие? Никто на допросе и пальцем меня
не тронул.
- Значит, тебе повезло... А кто допрашивал?
- Следователь Громов.
- О таком не слыхали. Это кто-то из старых следователей. Значит, тебе
просто счастье подвалило. А эти новые, курсанты, которые нас допрашивали,
только кулака и расследуют... Под счастливой звездой ты родился.

В "ежовых рукавицах"

На следующую ночь меня вновь вырвали из сна и повели знакомым путем. Но
в следственной за столом сидел уже не ромов. Навстречу мне поднялся молодой,
лет двадцати, здоровяк в форме, но без знаков различия и с небрежно
расстегнутым воротом гимнастерки. Сердито по смотрев мне в глаза и не
представившись, он вдруг ни с того ни с сего заорал:
- Так ты ни в чем не повинен, вражеское отродье?
- В чем дело? Почему такой тон?- удивился я.- Вы меня с кем-то путаете!
Где мой следователь Громов!
- Будь спокоен, сталинские чекисты как-нибудь не спутают! Умеем
отличать друзей от темных гадов! А твои покровитель и защитник Громов сам
скоро будет припухать там, где и ты кормить вшей будешь, контрреволюционная
сволочь! - Потом, как бы опомнясь, добавил:- Садись!- и указал на табуретку.
Его хулиганское обращение возмутило меня до глубины души, и в то же