"Марк Семенович Ефетов. Граната в ушанке " - читать интересную книгу автора

старшего брата, так часто рассматривал у него на столе рисунки, планы,
карты, монеты и фотографии, что яснее ясного представлял себе живописные
берега реки Волхова. Здесь, вблизи воспетого в древнерусских былинах
Ильмень-озера, и раскинулся этот один из древнейших русских городов.
Однажды Женя рассказал Володе, что Новгороду стукнуло уже тысяча сто
лет. Володя представлял себе, сколько же прапрабабушек и прапрадедушек
должно было бы у него быть, если бы первые его дедушки и бабушки строили
новый Новгород, как в наши дни строят в Сибири город Ангарск или отцы наши
строили на реке Амур город Комсомольск. За тысячу сто лет у Володи
поднакопилось бы больше тридцати прапрабабушек-дедушек.
Когда Жени не бывало дома, Володя читал записки брата-студента,
оставленные на столе, и рассматривал там книги и всякую всячину, вроде
железного чеснока. Но делал он это осторожно, ничего не сдвигая, чтобы
Женя не заметил, что кто-то рылся в его, как он говорил, научных
материалах. С этими материалами Володя не хотел расставаться, как не
хочется расставаться с очень хорошей книжкой. Жаль, что её надо отдавать.
А то и завтра, и через неделю, и через год вернулся бы к ней и перечитал
особенно интересные страницы.
Но разве ж можно было взять со стола брата какую-нибудь, пусть даже
маленькую бумажку! И вот Володя завёл тетради, куда записывал то, что ему
особенно понравилось в материалах с заветного стола.
Вот что было написано в первой такой тетрадке:
"В древнем Новгороде бумага не вырабатывалась. А пергамент -
специально выделанная кожа - стоил очень дорого. Вот почему большинство
новгородцев писали на берёсте.
На берестяной коре готовил свои уроки по грамматике и маленький
мальчик, который жил в Новгороде 850 лет назад. Его ученические тетради
были найдены нашими советскими учёными при раскопках древнего Новгорода.
Этот мальчик написал на берестяной коре своё имя "Онфим". И начал
писать алфавит. В те далёкие времена некоторые буквы писались иначе, чем
сейчас.
Как всякий маленький мальчик, Онфим, когда ему надоедало писать,
начинал рисовать. На берёсте, где он писал буквы алфавита, Онфим изобразил
свои будущие военные подвиги. Одной рукой он держит лошадь под уздцы,
другой - вонзает копьё в лежащего на земле врага.
Этот мальчик умел писать, но ещё совсем не знал арифметики. Вот
почему люди на рисунке изображены не с пятью, а с тремя пальцами".
Переписав эту заметку с листка календаря в свою заветную тетрадь,
Володя подумал о Новгороде, который представлялся ему совсем сказочным.
Это было как-то необъяснимо: в Володином представлении Новгород был
городом боевых башен-бойниц, защитных укреплений, городом храбрых воинов,
одетых в железные доспехи... А узнав об Онфиме, Володя стал думать о
новгородских школьниках. (Раз они были восемь веков назад, то тем более
существуют они и в наши дни.) И как же ему хотелось увидеть одного из этих
счастливцев, живущих среди древних, тысячелетних стен, где на каждом углу
звенели мечи о мечи и пролетали со свистом стрелы!
Володя не только списал в свою тетрадь заметку про Онфима, но и
срисовал его рисунок. Володе хотелось познакомиться с Онфимом, показать
ему свои тетрадки из тонкой белой бумаги и свои рисунки, где лошадь
походила на лошадь куда больше, чем у маленького новгородца.