"Ежи Эдигей. Завещание самоубийцы (Современный польский детектив) " - читать интересную книгу автора

деле. Я хочу лнгнь, чтобы раздел был осуществлен согласно правовым нормам и
чтобы каждый из наследников - вы и Ковальский - получили причитающиеся вам
доли. Именно такова была последняя воля умершего. Если вы сочтете, что
завещание ущемило ваши интересы, а ваш адвокат подтвердит это, вы можете
возбудить процесс о признании завещания недействительным. Хотя, по моему
мнению, шансов выиграть такой процесс очень мало, а вернее, никаких. Но это
уже вопрос, который вы решите со своим поверенным.
- Я не стану опротестовывать завещания. У меня нет ни малейшего
намерения ставить под сомнение волю моего умершего мужа. Я только никак не
могу понять, почему он так написал...
После ухода Ярецкой адвокат долго размышлял над этим странным делом.
Завещание было предельно ясным и неопровержимым. Для такого опытного юриста,
как Ру-шинский, в этом не было сомнений. Тем не менее во всей этой истории
чувствовалось что-то подозрительное. В отличие от Ярецкой ему были известны
обстоятельства смерти ее мужа. И поэтому он понимал, как много
противоречивого и даже взаимоисключающего связано со смертью Ярецкого.
Человек, больной раком или внушивший себе это, не засыпает, едва коснувшись
головой подушки. Оборотливый, преуспевающий в делах предприниматель,
веселый, любящий выпить, не вяжется с типом неврастеника, который в каком-то
маниакальном состоянии готовит замысловатое самоубийство. В то же время
адвокату было хорошо известно, что нет правила без исключения, что человек
человеку рознь, что люди мыслят по-разному, особенно неясна психика
самоубийц. Недавно Рушинский столкнулся с из ряда вон выходящим случаем:
молодая девушка, дочь его знакомых, отравилась газом за две недели до
свадьбы, оставив письмо родителям и жениху. В нем она писала: "Я слишком
счастлива и, понимая, что так вечно не будет, кончаю жизнь самоубийством".
"Но как бы там ни было, а этот Ярецкий все-таки поступил по-свински",-
заключил адвокат.
Из обмолвок красивой вдовушки нетрудно было сделать вывод, что до
замужества ее вряд ли можно было причислить к лику святых. Но Ярецкому было
известно прошлое жены. Впрочем, всякий, кто берет в супруги женщину моложе
себя па двадцать лет, идет на известный риск. Однако эта же женщина в
течение семи лет добросовестно вкалывала в его мастерской. Откуда же в
завещании эта недоброжелательность, злобность? Почему Ярецкий лишил ее
работы? Ведь Ковальскому можно было записать крупную сумму денег, равную
хотя бы половине наследства, а мастерскую оставить тому, кто вел ее.

За будущее Ярецкой можно было не волноваться. Кооперативная квартира,
автомобиль заграничной марки и солидная сумма денег, а главное -
незаурядная красота давали все основания не беспокоиться о будущем этой
женщины. Тем не менее после разговора с вдовой у Рушинского создалось
впечатление, что в отношении ее действительно совершена несправедливость.
К Рушинскому в его бокс - большие комнаты когда-то разделили
деревянными перегородками на маленькие боксы, в которых и принимали
клиентов адвокаты конторы,- вошел начальник.
- Слушай, Метек, ко мне приходила Барбара Ярецкая по делу о наследстве.
Я ей порекомендовал Ресевича. Ты не возражаешь?
- Конечно, нет. Я в этом деле выступаю лишь постольку, поскольку принял
депозит Ярецкого, и только в связи с этим осуществляю соответствующие
нотариальные действия. А Ресевич пусть выступает защитником интересов своей