"Дэвид Эддингс. В поисках камня (Летописи Белгариада 3)" - читать интересную книгу автора

Монахи прошли мимо, пение и звон колокола мало-помалу стихли.
Господин Волк глубоко ушел в свои мысли, пальцы его здоровой руки теребили
бороду. Наконец он вздохнул и сухо сказал:
- Полагаю, мы можем с тем же успехом поговорить с ним и сейчас, Пол.
Если мы этого не сделаем, он просто-напросто нас нагонит.
- Ты попросту потратишь время, отец, - сказала тетя Пол. -
Разговаривать с ним бессмысленно. Мы уже пытались.
- Ты, наверное, права, - согласился он, - но мы должны хотя бы
попытаться. Олдур будет недоволен, если мы этого не сделаем. Может быть,
когда Мара узнает, что происходит, с ним можно будет разговаривать
Истошный вопль прокатился над залитым солнцем лугом, и лицо Волка
вытянулось.
- По-моему, пора ему уже выкричаться. Ладно, едем в Map Амон. - Он
повернул лошадь к холму, на который указывал монах. Изуродованный призрак
затрясся перед самым его лицом. - Прекрати, - сказал он раздраженно.
Призрак дернулся и пропал.
Вероятно, когда-то на холм вела дорога, след от которой еще кое-где
проглядывал под травой, но тридцать два столетия, прошедшие с тех пор, как
по ней последний раз ступала нога человека, почти начисто стерли её с лица
земли. Она поднималась к вершине холма, а оттуда шла вниз к Map Амону.
Гарион, по-прежнему отрешенный и бесчувственный, примечал такое, что при
иных обстоятельствах ускользнуло бы от его внимания. Хотя город был
разрушен почти до основания, планировка его угадывалась четко. Улица - она
была только одна - изгибалась спиралью и выводила на большую круглую
площадь точно в центре развалин. Во внезапном озарении Гарион понял, что
город этот задуман женщиной. Мужской ум тяготеет к прямым линиям, женщины
мыслят окружностями.
Они начали спускаться с холма: тетя Пол и господин Волк впереди,
остальные с отсутствующим видом - за ними. Гарион ехал последним, стараясь
не замечать встающих из земли призраков, старавшихся напугать его наготой
и жуткими увечьями. Вой, который они услышали, едва перейдя границу
Марагора, стал громче и отчетливее. Временами он прокатывался многоголосым
эхом, но Гарион знал, что стенает один мощный голос, преисполненный горем
столь великим, что слышно по всему королевству.
Когда они подъехали к городу, поднялся ужасный ветер, холодный,
напитанный нестерпимым запахом покойницкой. Когда Гарион машинально
поплотнее закутался в плащ, он заметил, что его полы не раздуваются
ветром, как не колышется и высокая трава. Он прокручивал в голове эти
наблюдения, пытаясь в то же время зажать ноздри и не вдыхать мерзостный
запах разложения. Раз ветер не колышет траву, значит, ветер этот не
настоящий. Мало того, раз лошади не слышат воя, значит, и вой ненастоящий.
Гарион замерз и дрожал, даже сознавая, что озноб этот - подобно ветру и
воплям - более воображаемый, чем реальный.
Хотя Map Амон, когда они впервые завидели его с вершины холма,
казался разрушенным до основания, въехав в город, Гарион с удивлением
узрел стены жилых домов и общественных зданий; где-то поблизости
раздавался детский смех, а издалека долетало пение.
- Зачем он это делает? - печально спросила тетя Пол. - Это ничего ему
не дает.