"Дэвид Эддингс. Обретение чуда (цикл Создатели чуда, Книга 1)" - читать интересную книгу автора

- Не беспокойся, все в порядке. Не отпускай малыша и не впадай в истерику
при некоторых проявлениях его характера: парень врет и не краснеет.
- Гарион? - потрясенно охнула тетя.
- Он так здорово врал мергу, что едва не убедил даже меня!
- Гарион?!!
- И потом, он начал расспрашивать меня о своих родителях. Что ты ему
говорила?
- Почти ничего. Только то, что оба умерли.
- Вот и хорошо, - заключил старик. - Не стоит говорить малышу вещи,
которые тот не в силах осмыслить.
Беседа все продолжалась, но Гарион вновь заснул, почти в полной
уверенности, что видит сон.
Но на следующее утро господина Волка уже не было.

Глава 4

Времена года теснили друг друга: лето превращалось в осень, пылающие
краски сменялись белым покрывалом, зима с ворчанием уступала место весне, а
весна превращалась в жаркое лето. Шли годы; незаметно взрослел Гарион. Росли и
другие дети - все, кроме бедняги Доруна, которому, казалось, предстояло всю
жизнь оставаться тощим коротышкой. Рандориг поднялся, как молодое деревце, и
был уже едва ли не выше любого обитателя фермы. Забретт расцвела так, что
многие мужчины бросали на нее заинтересованные взгляды.
Ранней осенью, как раз перед четырнадцатилетием Гариона, жизнь его едва не
оборвалась. Побуждаемые какими-то странными инстинктами, присущими всем детям,
имеющим в своем распоряжении пруд и поленницу дров, они выстроили плот, не
очень большой и не очень надежный, вечно уходящий одним углом под воду, если
вес распределен неравномерно, и обладающий неприятным свойством разваливаться в
самые неподходящие моменты.
Естественно, именно в это утро на плоту оказался Гарион, которому не
терпелось показать собственную храбрость, и тут плот неожиданно решил раз и
навсегда вернуться в первоначальное состояние. Скрепы развязались, и бревна
разошлись в разные стороны.
Только в последний момент, почуяв опасность, Гарион сделал отчаянную
попытку добраться до берега, но плот начал разваливаться с удвоенной быстротой,
и мальчик очутился на бревне, в панике размахивая руками, чтобы хоть как-то
сохранить равновесие, обшаривая умоляющими глазами болотистые берега в поисках
помощи. И тут на откосе, за спинами приятелей, вновь появилась знакомая фигура
человека на черной лошади, 'в темном плаще, горящими глазами наблюдавшего за
тонущим мальчиком. В этот момент подлое бревно вывернулось из-под ног Гариона,
он пошатнулся и плюхнулся в воду. Он умел многое, но, к сожалению, никто не
позаботился научить его плавать, и, хотя в пруду было не очень глубоко, вода
скрыла мальчика с головой.
Дно пруда оказалось противным, илистым, скользким, со множеством лягушек,
черепах и одиноким, отвратительно змееподобным угрем, ускользнувшим прочь, как
только Гарион потревожил покой водяных растений, словно камень, брошенный
небрежной рукой. Мальчик забарахтался, глотнул воды, вырвался на поверхность,
жадно вдыхая воздух. В ушах звенело от криков приятелей. Темная фигура на
откосе не двинулась с места, и на секунду каждая деталь этого ясного полдня
запечатлелась в мозгу Гариона. Он даже заметил, что, хотя и всадник, и лошадь