"Сергей Джевага. Посох для чародея " - читать интересную книгу автораполучится.
- Точно? - засомневалась она. - Я в себе уверен! - соврал я и даже не покраснел. Она посмотрела с подозрением, даже бровь выгнула дугой. - Смотри, Эскер, только попробуй не справиться - я тебя съем! - засмеялась Мия. Я вытянулся, щелкнул каблуками. - Для меня честь быть съеденным вами, госпожа Мия! - Глупый! - рассмеялась она. Зеленые глаза сверкают весельем, лучатся дивным светом.- Разве хорошо, когда тебя едят? Она ушла по делам, а я вновь сел за стол, уставился в чертежи. В груди плескалась светлая тоска, но на губах почему-то была улыбка. Помимо воли вспоминались удивительные зеленые глаза, мягкие каштановые воло-сы, запах, голос. Я мотнул головой - Эскер, не раски-сай! Не видать тебе этой девушки как своих ушей. Ты ей не ровня. Так что не раскатывай губу и думай о ра-боте. О работе думать не получалось. Оставшиеся часы боролся с усталостью и сном. Если задремлю на работе и, не дай боги, Логан увидит, то смело можно лезть в пет-лю. Чтоб не мучиться. А то старик замордует до смерти нотациями и поучениями. Время, как обычно бывает в такие моменты, тянулось долго, ползло раненой черепахой, мучило ожиданием свободы и избавления из темницы заклинательного зала. Вот уж точно, темница. Очень похоже. Везде полутьма, пыль, книги, бледные зaмордованные маги творят непонятные простому смертному дела. Кто сказал, что ученье - свет, а неученье - тьма? Все с точностью больная голова и злая неудовлетворенная жена, а неуче-ньс - бутылка самогона, хорошая компания собратьев-грузчиков, разгул и веселье... Но подозреваю, что знания - такой же наркотик, как табак. Раз попробовал - ничего хорошего, второй-третий - и ты уже не можешь отвыкнуть, тело требует, мозг плавится, у тебя домка, аж трясешься - только бы добраться до вожделенной книги, впиться глазами в строчки, а потом долго переваривать, думать и рассуждать о прочитанном. Наконец пробило шесть. В это время маги вздыхают, откладывают инструменты, недоумевающее вертят головой - как, уже все? Мы же хотели еще поработать, столько всего недоделано. На лицах крупными красными буквами написано недовольство, раздражение - домой идти, что ли? А потом долго-долго ждать, мучиться, даже - о боги, какое святотатство - спать! Но я же вижу, как радуются, просто за годы работы привыкли к такому спектаклю, прогнулись под начальство и саму жизнь, привыкли играть свои роли. Уже и само собой получается, даже усилий никаких прикладывать не надо. Я встал из-за стола, потянулся. В спине что-то хрустнуло, как сухой сучок. Состояние у меня, конечно, было паршивое. Тело как через камнедробилку пропустили, мышцы ныли - сказывалась ночная беготня. Но спать уже не хотелось, есть, в общем, тоже. Ощущения притупились, мозг перестал обращать внимание на раздражители. Двигался я замедленно, говорил невпопад. Подбежал Лек: веснушчатая деревенская физиономия лучится счастьем - как же, с работы уходим! Бодр и свеж, как будто и не корпел весь день над заклятиями. - Ну что, пошли? - спросил он.- Буду кормить тебя с ложечки, младенчик |
|
|