"Орхан Джемаль. Война Хроника пяти дней " - читать интересную книгу автора

в МООП ГССР", Что такое МООП никто не знает, а ГССР это Грузинская Советская
Социалистическая Республика, объяснил присутствующим Вахтанг.
Он считает:
- Грузинская ССР кончилась семнадцать лет назад. Если служить дед пошел
сразу после армии и к моменту распада Союза отслужил тридцать лет, то сейчас
ему под семьдесят. Если, конечно, это его медаль. Ладно, дед, убедил...
Раненного наспех перевязали, сквозную дыру в плече залили чачей
найденной в доме и отпустили вместе с отцом и женой, указав, как лучше выйти
из зоны обстрела.
Дальше стало совсем хреново. Подключилась наша артиллерия. У них
координаты грузинских позиций в селе, и они, наконец, пристрелялись. Про то,
что бойцы "Востока" уже взяли эти позиции и теперь находятся ровно на них,
наши артиллеристы не знают. Они лупят прямо по нам. Бьют даже точнее чем
грузины.
Когда снаряды стали ложиться прямо на улицу "Снег" дал команду
разбежаться по подвалам ближайших домов. Маленькими группами все
рассосались, затаскивая в укрытия раненых. Про то, что мы попали под
"дружественный огнь" еще не знаем. Это потом вечером, прибывая в
щенячье-интеллигентской эйфории от того, что остался жив и даже цел, я
прокручивал в голове стихи:
- Артиллерия бьет по своим... недолет, перелет, недолет... по своим
артиллерия бьет. Так вот значит, про что Межиров писал.
Потом в расположение "Востока" явился подполковник, командовавший
дивизионом "САУшек", так точно лупивших по "Востоку" минут тридцать. Пришел
извиняться. На его счету двое раненных ямадаевцев. Чем закончатся извинения
он не знал. Губы его дрожали, трусил, - кто их знает этих чеченцев, говорят
они за своих...
Ямадаев выслушал его спокойно.
- Ну, да. На войне и такое бывает... Не переживай, - Ильхамд уллиля,
двухсотых из-за тебя нет.
Уже в Москве задним числом до меня дошло, что "дружественный огонь" -
издержки лукавой недоговоренности про Квемо Хвити и Земо Никози.
Артиллеристам передали реальные координаты грузинских позиций в Земо Никози,
а сами в то же время врали наверх, что находятся в Квемо Хвити. Желали
скрыть форсирование границы без команды. Подполковник лупил по селу, будучи
уверенным, что мы в шести километрах от него.
Хорошо, что в любой грузинской хате обязательно есть обширный погреб,
где можно отсидеться ...
Мне тогда достался отличный подвал с бетонным перекрытием в грузинском
зажиточном доме. Кроме меня здесь укрылись еще трое чеченских спецназовцев.
Один из них, Ибрагим, ранен, ступня разворочена осколком гаубичного снаряда.
Снимают берц. Кровь бодрой струйкой льется на земляной пол. Его
перевязывают, бинты сразу же промокают. Накручивают на ногу еще несколько
слоев, все равно кровь просачивается сквозь марлю, расцвечивая веселыми
алыми разводами высовывающиеся из-под повязки мертвенно-бледные пальцы с
посиневшими ногтями. Ибрагима оттаскивают подальше от входа под защиту
каменных стен. Он хмур, сердит и спокоен. Обычно так держаться люди,
некстати порезавшиеся во время работы. Даже отмахивается от помощи, и
перескакивает сам на одной ноге.
Тут же в подвале бойцы обнаруживают трехлитровые банки грушевого