"Орхан Джемаль. Война Хроника пяти дней " - читать интересную книгу автора

позвонить в Штаты, сказать его родным, что он хоть и не очень цел, но вполне
жив. Пусть скажет номер.
- Он тоже уже уведомил своих, что все, более менее, Слава Богу!
- У вас здесь все нормально? Вас не обижают?
- С учетом ситуации, относятся к нам более чем прилично.
Наверное, все было не так уж и хорошо, но Теймураз, явно не был намерен
распускать нюни. Он с достоинством отшучивался на подначки соседей по
подвалу-палате. Те явно считали его представителем враждебной стороны. В тот
же вечер их увезли во Владикавказ и оба вскоре смогли вернуться домой: один
в Тбилиси, другой в штат Аляска.
Выйдя из больницы, я опять позвонил Малхазу и все рассказал. Еще через
полчаса мне уже звонил брат Гиги Чихладзе. В Тбилиси новости расползаются
быстро.
- Извините за беспокойство. У меня сведения, что Гига во
владикавказском госпитале с серьезным ранением.
В его голосе была надежда и отчаяние. Видимо Малхаз уже сказал ему, что
эти сведения не точны.
Я решил не резать хвост по частям и выпалил:
- Гигу убили. Позавчера. Соболезную.
- Вы точно знаете? Вы видели его тело?
Надежда продолжала бороться с отчаянием.
- Я видел, его паспорт. На тело смотреть не пошел.
Я все еще держал в руках теплый корпус мобильного телефона. Позавчера
молодой осетинский парень, расстрелял моих коллег. Третий день их тела лежат
в морге цхинвальского госпиталя. Разумеется, парень поступил адекватно
ситуации. И даже проявил известный гуманизм, доставив подстреленных ребят в
больницу. При ожесточении, царящим в рядах осетин, он вполне мог бы
прикончить их на месте и никто бы не сказал ему худого слова. Это у меня
корпоративная солидарность стоит выше любых ура-патриотических эмоций, а для
него это были просто грузино-американские гады.

Первый день войны, Цхинвальская больница.
В сентябре, когда я затеял писать эту книгу, мне захотелось найти
Теймураза. В цхинвальской больнице он со мной особо не откровенничал. Я
понимал его, лысый бородач с ньюсвиковской ксивой в кармане мог оказаться
кем угодно, в другом кармане вполне могла покоиться красная корочка с
надписью ФСБ. И теперь мне хотелось увидеть те события его глазами.
Я насел на Малхаза и на своих тбилисских теток:
- Найдите мне того раненного парня, он должен помнить меня, мы
встречались в больнице.
Теймураз перезвонил мне через день, а еще через три недели я дождался
от него небольшого текста:
"Нельзя было убегать, нельзя было убегать" - эта мысль проносилась в
моем мозгу пока я лежал на асфальте и смотрел как толстый осетиский
ополченец тщетно пытается нащупать пульс на шее у лежащего ничком, немного
впереди Саши Климчука. Из ступора меня вывел этот же толстяк, пнув
ботинком - "Вставай сука".

Я встал, впереди заметил как подниают моего раненного редактора, позади
него Гига Чихладзе лежал практически в той же позе что и Саша. "Ребята