"Орхан Джемаль. Война Хроника пяти дней " - читать интересную книгу автора

волокиты
- Ну и чего вы теперь придираетесь?
- А давайте посмотрим ваш загранпаспорт. Вдруг там грузинская виза
есть?
Начиналась уже знакомая игра "смерть шпионам". Грузинская виза у меня
действительно имелась. Правда, месячной давности, - предыдущая командировка
была именно в Тбилиси. Но в такой ситуации в деталях вряд ли кто-то стал бы
разбираться. На мое счастье главным талантом этого эфэсбешника было умение
поднимать брови, театрально изображая презрительное недоумение. Больше
парень был ни на что не способен. Он перерыл и подробно осмотрел весь мой
рюкзак, морщил нос, когда на божий свет извлекалось грязное белье, с
многозначительным видом перелистал все блокноты, но так и не смог найти
загранпаспорт, который лежал в кармане под клапаном.
За пять военных дней я привык к другому. За эти пять дней никто ни разу
не спросил у меня документов. За пять дней мне ни разу не понадобились
деньги. Я привык, что можно "стопить" вертолеты, - просто подойти к любой
вертушке с работающими лопастями:
- Вы куда? Не подбросите?
Я привык к войне, - к хорошему привыкаешь быстро. А здесь меня
встретила обыкновенная мирная жизнь. Со всеми своими прелестями: паспортным
режимом и всевластьем ментов. Мир обдал меня собой словно ушатом тухлой
воды. Я, наконец-то, нутром понял классический сюжет: фронтовик, скрипящий
зубами:
- Ах ты, крыса тыловая!
Военкор "Новой газеты" Аркадий Бабченко бывший свидетелем сцены на
пропускном пункте, усмехнулся, наблюдая мою физиономию, перекошенную от
злости:
- Первую чеченскую я прошел простым солдатом. Выезжаем мы в Россию, я
вижу мента и кричу: "Братишка, как до ближайшего табачного ларька доехать?".
А он мне: "Братишки ТАМ остались. А здесь я тебе товарищ старший сержант.
Понял?".
Пограничник долго и нудно выпытывал у меня имя человека, с которым я
проехал в Южную Осетию. Или хотя бы номер его машины. Я опасался, что у
моего попутчика могут быть неприятности, и отказывался его называть. В конце
концов, чекистам все это надоело. Они велели мне убираться. Потеряв
несколько часов и несколько миллионов нервных клеток, я получил возможность
ехать дальше. Впрочем "возможность ехать" - явное преувеличение.
Было три часа ночи. Попутка, на которой я сюда приехал, разумеется,
давно умчалась во Владикавказ. Да и кто бы стал дожидаться, пока наглый
эфэсбешник дообкатает на мне все свои фокусы? А других машин здесь не было.
Несколько километров я прошел пешком по горной дороге и набрел на
стационарный гаишный пост. Там я скоротал остаток ночи, показывая ментам в
своем ноутбуке военные фотографии. Они накормили меня и с утра помогли
поймать машину до Владикавказа.
В глубоком детстве дворовые приятели учили меня всяким полезным в
дальнейшей жизни вещам: курить, ругаться матом, и называть милиционеров
мусорами. Про КГБ мы в том возрасте не говорили вообще. Уезжая от гаишников
я твердо сказал себе, "своему сыну я обязательно объясню, что чекисты в сто
раз хуже мусоров".