"Азиза Джафарзаде. Звучит повсюду голос мой " - читать интересную книгу автора

вытканных здесь шелков он придирчиво отбирает самые нежные, самые красочные,
тщательно их проверяет и лишь тогда покупает. Молодая королева Виктория,
только недавно вышедшая замуж, очень любит рядиться в шемахинские шелка, да
и фрейлины двора следуют моде, диктуемой королевой.
В Мануфактурных рядах идет бойкая торговля шелком-сырцом и изделиями
ширванцев.
Мануфактурный базар - длинная улица, не наспех вымощенная речным камнем
умельцами камнетесами. По обеим сторонам ее ряды лавок. Здесь сравнительно
чисто. Метельщик, труд которого сообща оплачивается купцами, каждое утро
тщательно метет улицу, поливает в жаркое время, а за специальную плату
протирает окна и застекленные двери лавок.
Самая нарядная лавка, не лавка, а магазин, принадлежит Гаджи Асаду.
Богатей Гаджи Асад первым в Шемахе расширил окна и вставил в витрины толстые
стекла с белым выгравированным рисунком. Витрины привлекали шемахинцев
образцами товаров. На широких прилавках внутри было удобно раскладывать и
показывать парчу, шелк, муслин, полотно, бенаресские шали.
Гаджи Асад вел торговлю на широкую ногу. Его лавка славилась товарами,
привозимыми из далеких стран. Здесь и марселин - легкая шелковая ткань из
Марселя, фай - прозрачный, изготовляемый из крученой шелковой пряжи из
Лиона, откуда привозят и блестящий, глянцевитый, чисто шерстяной люстрин,
который по карману лишь богатому беку. Из Нанкина караванщики доставляют
Гаджи Асаду нанку - плотную бельевую ткань, оттуда же и блестящий, плотный,
переливающийся всеми цветами радуги муар. Из России привозят плис и пике,
изготовляемые из отбеленного тонко выделанного льна.
Гаджи Асад не доверяет приказчикам, он предпочитает, чтобы за прилавком
стоял его собственный сын Тарлан.
"У кого пастух свой, у того овцы двойней ягнятся!" - любит говаривать
он. Гаджи Асад мечтал видеть сына удачливым купцом, для этого он вводил
Тарлана в курс своих дел, знакомил с нужными людьми.
Шемахинцы, славящиеся умением метко характеризовать людей, приклеили
Гаджи Асаду кличку "Закрытый", то ли за скаредность, то ли за замкнутость; и
то, и другое было очень присуще Гаджи Асаду. Но он не обижался и даже
гордился кличкой. "Купец должен быть закрытым", - говорил, а иногда,
разозлившись, бил себя ладонью по широкой мясистой груди: "Меня Закрытым
зовут!"
Как и подобает правоверному мусульманину, Гаджи Асад начисто сбривает
волосы с головы, кажется, что она приставлена к мощному торсу: короткая шея
состоит из множества нависающих жирных складок. Когда Закрытый сердится,
лицо его, без единого волоска, не считая кустистых рыжеватых бровей,
заливает багровая краснота, как будто медный казан начистили до блеска
песком. Широченные брюки и просторная белая рубаха не могут скрыть огромного
живота. Поверх рубахи на Закрытом всегда надет архалук, приталенный и
стянутый шерстяным кушаком.
Однажды у ближайшего соседа Гаджи Асада по Мануфактурному ряду - Гаджи
Кадыра - спросили, откуда появилась кличка "Закрытый". На что Гаджи Кадыр
ответил: "Ей-богу, не знаю, "открытый" он или "закрытый", о что я знаю
точно: язык у него не на замке, как услышит что-нибудь, тотчас разнесет по
всему свету".
У самого Гаджи Кадыра лавка не такая роскошная, как у Гаджи Асада, она
и поменьше, и победнее, хотя совсем недавно ее хозяин отремонтировал старое