"Андрей Дышев. Клетка для невидимки" - читать интересную книгу автора

физиономию Лагутина будет смотреть вся страна, с алчным нетерпением
дожидаясь, когда его щеки покроются щетиной, а под глазами появятся синие
круги, и губы побледнеют, и голос будет все более тихим и слабым, и он
начнет демонстративно жрать жареные желуди, червей и слизняков... И чем
страшнее будет деградация, тем больше жадных взглядов вопьется в телеэкраны:
"Смотрите, смотрите! И в этой берлоге он живет! И здесь же, наверное,
отправляет естественные надобности. А в этом грязном котелке он варит суп из
пиявок! И вылавливает их двумя сосновыми палочками. Какой дикарь! А всего
две недели назад это был довольно приятный молодой человек!"
"Хрен вам! - подумал Лагутин, необыкновенно ярко представив себе кухню,
заставленный тарелками и салатницами стол и сытых людей, которые уставились
в телевизор. - Я не буду жить на вашей сцене. В правилах не указано, где
строить жилище".
Он вытряхнул содержимое пакета на траву, взял тесак и, оглядевшись по
сторонам, направился к могучей лиственнице. Подойдя к ее стволу, Лагутин
вогнал лезвие в кору и принялся нарезать ее продольными полосами. Затем
сделал горизонтальные насечки и стал аккуратно сдирать кору кусок за куском.
Одинаковые, слегка изогнутые "пластины" он сложил стопкой на самом краю
поляны, куда не мог достать взгляд объектива. Расчистив там же площадку,
Лагутин вбил в землю две крепкие рогатины, закрепил на них несущий брус и по
обе стороны от него уложил жерди. В качестве стропил он использовал прямые,
как копья, стволы молодой рябины, привязывая их к жердям сухой лозой. Когда
получилась вполне крепкая и просторная "клетка", Лагутин стал обкладывать ее
снизу вверх кусками коры, наслаивая их друг на друга, как черепицу.
Работа эта была трудоемкая, потому как каждую "черепицу" надо было
тщательно закреплять на стропилах. Но до темноты времени еще было
достаточно, и Лагутин не боялся, что первую ночь на острове ему придется
провести под звездным небом. И думал он вовсе не о предстоящем ночлеге, а о
той жизни, которую оставил на Большой земле.
Он вспоминал, каким доверчивым и наивным был, когда решил перегонять из
Германии автомобили престижных марок по предоплате. Два раза получилось все
гладко, как в сказке: сначала взял у заказчиков деньги, одну за другой
пригнал "Ауди" и "БМВ", отдал их заказчикам и, подсчитав навар, размечтался
о серьезном бизнесе. И тут судьба столкнула его с деловым мужичком, который
без лишних формальностей отслюнявил ему тридцать тысяч баксов в качестве
предоплаты за два подержанных "Мерседеса"...
То, что этот мужичок его подставил, Лагутин понял слишком поздно. Его
ограбили по дороге в Германию, очистили карманы и отбили почки. Мужичок
навестил его в больнице и, пожелав скорейшего выздоровления, добавил, что
"счетчик включен", тридцать тысяч баксов необходимо вернуть через неделю. Он
оставил свою визитку, приветливо помахал рукой и ушел.
У Лагутина не было ни денег, ни чего-либо другого, пригодного для
продажи. Даже квартиры своей не было - он жил у тетки. Пытался занять у
друзей, но друзья его большей частью были такими же неудачниками, как и он
сам, и больших денег никогда не имели.
Прошло десять дней. Лагутин решил, что мужичок проникся к нему
состраданием и дал еще время. В какой-то мере он оказался прав. Поздним
вечером Лагутин зашел в свой подъезд и тотчас услышал два приглушенных
выстрела. Ему на голову посыпалась штукатурка. Несколько мгновений он
продолжал стоять, как соляной столб, подпирая собой почтовые ящики и глядя