"Андрей Дышев. Клетка для невидимки" - читать интересную книгу автора

смерть..."
Лена приподнялась, поднесла ракету к глазам, прищурилась. Пальцы ее
дрожали уже так сильно, что она с трудом смогла свинтить защитный колпачок.
Но вот и веревочка. Похоже на детскую хлопушку. В детстве такие хлопушки
продавали под Новый год. Родители всегда покупали ей одну хлопушку и ставили
маленькую Лену у елки. И она с восторгом и страхом держала эту опасную
трубочку, ожидая двенадцатого удара курантов, чтобы потом зажмуриться,
втянуть голову в плечи и дернуть за веревочку. А потом громкий хлопок
выбрасывал вверх целый звездный мир разноцветных конфетти...
И тут она словно наяву услышала голос Игоря. "Почему ты не хочешь выйти
за меня?" - спрашивал он.
Лена зажмурила глаза, до боли стиснула зубы и уронила голову на песок.
"Дай мне еще месяц", - отвечала она. "Но зачем нам ждать еще месяц, если мы
любим друг друга?" Она молча качала головой и опускала взгляд. Игорь
терпеливо молчал, не лез в душу, и все же ей казалось, что он догадывается о
ее тайне. "Я тебя очень люблю, - говорил он. - Что бы с тобой ни случилось в
жизни, я всегда буду тебя любить". А сын Лешка дергал ее за рукав и
спрашивал: "Мам, ну что ты плачешь? Радоваться же надо!"
Лена лежала на песке, сжимая в ладони сигнальную ракету, и плакала
навзрыд. Чем хорош был необитаемый остров, так это тем, что здесь не надо
было скрывать своих чувств. Остывая и успокаиваясь, она лежала долго, до тех
пор, пока не почувствовала, что замерзла. Приступ постепенно проходил,
сердце успокаивалось, хаотически разбросанные мысли выстраивались в порядок.
Лена уже спокойно думала о том, что в двенадцать часов - включить камеру и
сесть у костра. А до этого она должна умыть лицо, привести в порядок
прическу, очистить от песка униформу. Игорь должен увидеть ее красивой,
романтичной и немного печальной. А он обязательно будет смотреть эту
передачу.
Она была еще очень слаба, но попыталась подняться на ноги бодро и
энергично. Ее повело в сторону, будто она была пьяна. Пришлось опуститься на
колени и на мгновение закрыть глаза. "Я смогу! - думала она. - Я смогу...
Поживу здесь неделю или две. Буду молиться богу и пить травяные чаи. Очищу
организм. Приступы с каждым разом будут все более слабыми. И я начну жить
заново..."
Лена опустилась на колени, взяла ракетницу и стала искать
предохранительный колпачок. Ей пришлось долго возить ладонями по песку,
прежде чем она нашла его. Осторожно смяла веревочку и навинтила колпачок.
Потом некоторое время с опаской рассматривала ракетницу, словно это была
боевая граната. Размахнулась и кинула ее в воду. Та пролетела над пляжем и
шлепнулась на песок в метре от воды.
Вероятно, ей в голову пришла мысль о путях господних, которые
неисповедимы, и потому она не стала повторять попытку избавиться от
сигнальной ракетницы. Подошла к воде, присела и умылась. Потом подняла
ракетницу и поплелась на полянку, где была установлена камера. Шла она
тяжело и медленно, часто останавливаясь, чтобы перевести дыхание, будто не
легкую пластиковую трубочку несла, а тяжесть неподъемную.
Ровно в двенадцать она включила камеру и села на траву, скрестив ноги
по-турецки. Разжечь костер она не успела, но его романтические отблески вряд
ли были бы заметны, так как вовсю светило полуденное солнце, заливая полянку
золотыми лучами.