"Андрей Дышев. Черный квадрат " - читать интересную книгу автора

у парадного подъезда. Открылась дверь, бросив солнечный зайчик на окна
особняка. Из машины, низко пригнув голову, не без труда вылез рослый мужчина
в темной куртке, с косичкой, стянутой на затылке кожаным ремешком, в тяжелых
ботинках с мощной подошвой, изрезанной глубоким протектором.
С ужасом, вывалившись из теплого детства в холодную реальность, я узнал
в этом человеке своего друга Влада Уварова.

6

Если бы мне приходилось уносить ноги от чужой жены в тот миг, когда ее
муж неожиданно вернулся из командировки, я делал бы это менее резво и с
большим чувством собственного достоинства. Сейчас же, в этот момент
светопреставления, все мои теоретически возможные неудачи слились в один
миг, который приближался с фатальной неотвратимостью. Рушился шанс выбраться
отсюда под именем Цончи-ка, прихватив с собой телефон и пистолет. Сгорала,
как бумага в огне, возможность незаметно для Влада выйти на его следы и
припереть к стене. И сама моя жизнь, как способ существования белковых тел,
становилась весьма проблематичной.
Я кинулся к двери, распахнул ее, ожидая увидеть на пороге вьетнамца и
сходу сокрушить его ударом в челюсть, но лестница, похожая на фрагмент
молекулы ДНК, была пуста. Я спустился в огромную комнату-музей и, задевая
холодные тела античных богов, сделал по ней несколько хаотичных перемещений.
Ничего более умного, чем спрятаться среди кашпо и пальмовых стволов зимнего
сада, мне в голову не пришло. Кинувшись в зеленую чащу и распугав сидящих на
ветках волнистых попугаев, я лег на палас цвета травы и спрятался за
фарфоровым фундаментом водопада. Маленький голубой попугай, тотчас
приземлившись мне на плечо, мигом нагадил на воротник и, бочком
приблизившись к моему уху, стал жадно его покусывать.
В это время в дальнем углу комнаты, огороженном колонной и встроенным в
нее большим аквариумом, показался Влад в сопровождении вьетнамца. Влад нес в
руке черный кожаный кейс, очень похожий на тот, который он оставил мне в
сейфе "Элекс-банка". Они безмолвно прошли к лестнице и стали подниматься на
мансарду. В этот момент меня отделяло от Влада каких-нибудь три-четыре шага,
и я внимательно рассмотрел его профиль.
"Предатель! Тупоголовый Кинг-Конг!" - мысленно проклинал я бывшего
друга, прожигая взглядом хорошо знакомые черты лица, мясистые губы, длинный,
по-орлиному сгорбленный нос, высокий, с залысинами, лоб, который
подчеркивала прическа "а ля Б.Г.", и сильные руки, на одной из которых
поблескивал золоченый браслет швейцарских часов. Он мало изменился с тех
пор, как мы в последний раз виделись после наших приключений в Закарпатье,
но на его лице, сильной фигуре, плавных движениях мне отчетливо виделась
печать греха Иуды, и все во Владе - от его косички, вопросительным знаком
опускающейся на воротник куртки, до сильных ног, тяжелым прессом давящих
ступени, - вызывало во мне гадливость и отвращение.
Маленький садист, сидящий на моем плече, озверел окончательно, пытаясь
склевать мое ухо, и как только Влад и вьетнамец скрылись на мансарде, я
схватил попугая, оторвав его от уха, как клеща, и поднес к лицу. Голубой
подлец вытянул когтистые лапки, раскрыл клюв и пронзительно запищал.
Они не станут меня искать, думал я. Влад оставит передачу на мансарде и
уедет восвояси.