"Феликс Дымов. Наава" - читать интересную книгу автора

- Наава, если станет хуже, снимай перегрузку.
Ему и самому становилось нехорошо-сказывалась кумбаха. Глаза застилало
тенью. По телу прошли спазмы, как от удушья.
Потом были провалы памяти. Мак не смотрел на часы. Скелет на экране
начинал меркнуть. Эдель стонал.
Пылающий колоратор Наавы толчками приближался к креслу и удалялся.
Где-то у ноги шипел, подтравливая, воздух. Внезапно наступило облегчение.
Эделя приподняло над креслом, как всегда при невесомости. Мак снял с него
противоперегрузочный костюм, омыл лицо и руки из той же бутылки.
Реакция у Эделя была отменная. Он открыл глаза, обвел внимательным
взглядом рубку. Потрогал бутылку, презрительно усмехнулся. Увидел карту
курса, брови его удивленно полезли вверх.
- Опять?
- Эдель!
- Молчать! Больше эти штучки не пройдут.
- Но пойми...
- Пилот Радченко! За нарушение приказа отстраняю вас от вахт на все
время полета. Немедленно покиньте рубку!
- Черта с два!-Мак бросился в пилотское кресло, поискал рукой грушу
шприца.- Сейчас я тебе... двойную дозу!
Невесомость вносила свои поправки-Эдель воспарил с сиденья на долю
секунды раньше. Мак зажмурился и потянул рычаг реактора. Пилота швырнуло в
стену рубки, но он схватился за подлокотник и, распластанный почти
горизонтально, уперся плечом в рукоять рычага. У Мака не хватило духу
отодрать от подлокотника сухую кисть, на которой многочисленные перегрузки
вывели синие узоры жил. Он резко разжал ладонь, поддержал падающего пилота
и потащил к биостату, сбив по дороге рычаг на два деления от нуля. Эдель
вывернулся, боднул головой в живот. На мгновение Мак остолбенел, ловя ртом
воздух. Невесомость мягко опрокинула его, и старик завис над ним, стиснув
кулаки, готовый к защите попранных командирских прав.
Мак оттолкнулся от пола, сгреб пилота в охапку, отбросил к стене.
Отдача швырнула и его самого, он ударился о пульт, ощупью нашел рычаг.
Толкать было неудобно, но он толкал, толкал и смотрел, как Эдель тяжело
переворачивается, как перегрузка распрямляет его тело и не может
распрямить, повторяя изгиб стены. Но пилот упорно отклеивается и ползет,
трудно и дико ползет к креслу, дотягивается до рычага... Мак люто ненавидел
его лицо-сведенные болью глаза, обвисшие мокрые усы, струйку слюны пополам
с кровью, бегущую из уголка рта. А заодно и Космос, и дурацкий полет.
Старик наваливался изо всех сил и все же уступал, уступал миллиметр за
миллиметром. Потом снова наваливался, рывком переводил рукоять. Внезапная
остановка двигателей еще усиливала инерцию, дергающую оба человеческих тела
у пульта, пока Мак снова сгибал старика.
Корабль то бросался вперед, то резко сбрасывал ускорение. От смены
перегрузок и .невесомости разламывалась голова. Реактор взревывал. Сирена
выла беспрерывно, не успевая давать отбой.
Вдруг Эдель выпустил рычаг, шагнул чуть влево, кулаком ударил Мака в
подбородок и тотчас ребром ладони по. горлу. Лак потерял сознание и не
рухнул,лицом вниз лишь потому, что вновь наступила невесомость. Тем
страшнее выглядели его запрокинутая голова, до белизны стиснутые на
рукоятке пальцы, валящееся набок тело.