"Феликс Дымов "Слышу! Иду!"" - читать интересную книгу автора

гроздьями, крохотные одноместные и групповые экскурсионные - плыли,
переливаясь, начиненные отдыхающими перламутровые мыльные пузыри. Ларра
собиралась додумать еще что-то важное про творческое одиночество,
разбросанные тут и там в небе люди ей не мешали, но как часто это бывает,
мысль ушла. Дирижабль втянуло в круговорот прогулочного маршрута. Впереди
загорелись не меняющиеся вот уже три века золоченые маковки Византийского
собора.
Ящерица на груди вкрадчиво зашипела и зацокала, вызывая на связь,
ожидая продолжения, но, не получив команды, смолкла. Ларра приоткрыла
колпак. Ветерок чуть пошевелил волосы, нагнал в кабину плотного жаркого
воздуха. Но включать кондиционер не хотелось. Хотелось, наоборот,
чего-нибудь неопределенно-туманного, несбыточного и терпкого, только что
сошедшего с картины Чюрлениса.
- Например, сосульку из прошлогоднего снега, - произнесла вслух Ларра,
издеваясь над неожиданной прихотью. - Кто-то когда-то сказал: "И
синтетические чувства обуревают поролон!" Паршивое дело, милая, бегать от
настоящего!
Однако и в самом деле неплохо сейчас хлебнуть натурального живого
морозца. И не так уж все это несбыточно.
Она тронула пульт:
- Зимний парк, пожалуйста. - И озорно добавила: - Гони!
Посадочная площадка на куполе парка была малолюдна. Ларра отпустила
дирижабль, и он откочевал на стоянку. Смотровое окно в оболочке купола
покрывали морозные узоры. От входа в парк тянуло вкусным запахом
заиндевелой хвои.
Спуск по шлюзовому коридору. Открылись шкафчики обменника, перед
некоторыми из них женщины облачались в спортивные костюмы, придирчиво
осматривали свои отражения в зеркалах. В углу стайка девчонок, громко
смеясь и споря, изобретала какие-то немыслимые курточки, но фантазии не
повторяться им явно не хватало...
Замшевые брючки, тонкие сапожки мехом наружу и короткая шубка. Вместо
шапочки - плетенка из мягких ремешков с серебристой оторочкой под лемминга.
Когда она отошла от шкафчика, девчонки в углу разинули рты и подталкивали
друг дружку локтями, пока она проходила мимо. Потом сблизили головы и
принялись яростно шептаться, доказывая что-то себе и компьютеру.
На выходе толклись мужчины разного возраста. Одни покорно. Другие,
потеряв терпение, нервно притоптывали ногами. Ларру, естественно, никто не
ждал, хотя в глубине души она и надеялась: а вдруг? Ну, бывают же чудеса на
свете... И знаешь, что ничего такого быть не может, а все равно
оглядываешься. Но чудес, оказывается, давным-давно не бывает...
Ларра ускорила шаг (кавалеры расступились), подошла к ледяному спуску,
посмотрела вниз - и отшатнулась. Но тут же храбро ткнула ногой педаль.
Вылетели расписные сани - узорчатые, с круто задранным передком, в бубенцах
и колокольцах. Свистя полозьями, подкатили. Игриво, расшалившейся
собачонкой, боднули под колени. Она плюхнулась, расправила приятно мохнатую
па ощупь искусственную медвежью полость, защелкнула ремни. Скрежеща бортами
на виражах, возносясь и падая, сани ринулись в снежное и пестрое от других
саней, как альпийский луг весной. Ларра подняла воротник, собрала в горсть
застежки ремней. И когда сани пролетали над откосом, рывком высвободилась,
вывалилась за борт и кубарем покатилась под уклон, обрушив рыхлую пушистую