"Феликс Дымов. Я+Я" - читать интересную книгу автора

не отразившееся в сознании другого, и это уже внесло крохотные, но
непоправимые различия в наш биологический код.
- На чем тебя... извини... синтезировали? Напрасно запинался. Моего
партнера не так легко смутить.
- БиоМРАК выстроил программный механизм - эготрон. Вылавливал из
химического раствора молекулы, клеил организм, начинял считанной с тебя
информацией. Элементарная методика. И, судя по мне, неплохо освоена.
- Лучше б он подольше потрудился. Могло что-нибудь путное выйти.
- Передо мной пример вполне естественного происхождения. И знаешь, не
нахожу разницы!
- Копии всегда ценились дешевле оригинала.
- А я не совсем копия. Скорее дополненное и улучшенное издание. У меня
даже аппендикс вырезан.
- Эх, слизать - и то как следует не сумел! - вскричал я. - Хоть бы шрам на
живот не переносил.
- Зато ни один эксперт не возьмется доказать, кто из нас оригинал!
- Арька! - На какой-то момент я споткнулся на своем имени, обращенном к
другому. - Арька, но ведь это - грандиозно!
- Не спорю. Только что нам вдвоем делать на факультете?
- Скажем, что мы - братья-близнецы.
- Которые внезапно распочковались на третьем курсе. Убедительно.
Смешно? А мне было не до смеха. Надо ж так буквально истолковать тему! Что
может быть нелепее и глупее - все время глядеть на себя со стороны? Через
некоторое время я изучу каждую черточку своего лица, открою тайну каждого
своего жеста, узнаю моего Я-визави лучше самого себя. Потому что мысленно
предугадаю любое его движение. И, наоборот, заставлю его ответить
движением на любую мою мысль. От моих глаз не укроется, как шевельнется
под дуновением ветра волосок на его голове, как блеснет искринка из-под
ресниц: при таком идеальном - до атома - сходстве мы превратимся в
резонансные системы, настроенные на телепатическую связь. Первая в истории
человечества пара с перекрестным мышлением. Еще не известно, кто кого
будет опережать! Я смогу описать, как ведет себя человек, когда по спине
бегут мурашки от холода или когда он вспоминает губы любимой, ибо не
только увижу себя извне, своими глазами, но и почувствую все это изнутри,
всем организмом. Я устраню свои недостатки - в манере говорить, садиться,
смеяться, есть или выступать. Каждый жест станет отточен и утончен, каждое
слово выверено и взвешено, каждое мимическое движение экономно и
выразительно.
А вскоре начнется скука. Смертельная. Бесконечная. И еще более
утомительная от сознания безысходности. Над жизнью нависнет приторная, до
тошноты приевшаяся маска, вдесятеро чудовищнее от того, что будет
изображать свое собственное лицо. Приговоренный наблюдать себя со стороны,
я заранее предугадаю, что именно скажу, куда повернусь и как вздрогну от
неожиданности. И если даже у меня отнимут игрушку - разлучат с живым
автопортретом, - я сам себе стану двойником. Потому что наималейшее
внутреннее движение автоматически свяжется с конкретным изменением образа
моего я. Заученный, запомненный, надоевший себе до идиотизма, я ни с одной
гримасой не уйду от собственных глаз. А когда захочу найти спасение в
полной неподвижности, в отсутствии всякой мимики, мне напомнят о себе
мускулы, живущие в противоборстве чужих биотоков. И уж совсем неуютно