"Феликс Дымов. Эринния" - читать интересную книгу автора

Теперь я просто обязан выбить лирические сомнения из наших рациональных
душ. Иначе я перестану себя уважать. А эмоции, девушка, сохрани для
Джеральда. У него на них больше прав. Давайте, коллеги!
Ростик подпрыгнул, завис в метре от пола, скрестил руки на груди.
Психологи ринулись к нему, спинами загородили от настойчивых Линкиных глаз.
- Я не хочу-у! - закричала девушка, утыкаясь Раллю в плечо. - Задержи их,
Ралль! Запрети...
Ралль машинально погладил ее по голове - отстранение, даже равнодушно, как
мимоходом утешил бы незнакомого плачущего ребенка. Он ничего не понимал.
Какая-то стена встала между ним с его работой и Линкой с эринниями. Стена
становилась тем неразделимее, чем крепче втискивалась Линка в его плечо.
Он нащупал на Линкиной шее тоненькую платиновую цепочку, на которой - он
знал - висит серебряная скифская монетка. Накрутил цепочку на палец.
Отпустил. Поверх тугого узла Линкиных волос смотрел и смотрел в "манин"
экран.
Психологи раскачали Роську, метнули за окно. Кое-кто высыпал следом -
снижались, кувыркались, приплясывали на лету. Но фигурка в профессорском
свитере вытянулась, стремительно обогнала всех. Истошный вопль прорезал
двор.
- Ого! Шеф в своем репертуаре.
- Что ни спуск, то экспромт!
- Ха-ха, в этот раз он даже клумбу не пощадил.
Роськино тело проломило зелень, скомкалось, врываясь в мягкую почву,
смешалось с изломанными и опрокинутыми цветами. Медленно, в два движения
выпростал головку с необлетевшими лепестками алый тюльпан...
Маргарита подлетела первой, повисела над клумбой, подняла к небу
застывшее, без выражения лицо. "Маня" на весь экран выхватила ее
потерянные глаза, в уголках которых быстро накапливались слезинки. И за
эти вот глаза, за эти слезы Ралль сразу простил ей все ее дурацкие
выходки. "Обыкновенная баба, - подумал он. - Влюбленная, сентиментальная,
гордая, а все равно баба!"
Как в замедленной съемке беззвучно опрокинулся желтый кубик с отпиленной
гранью. Эринния надломилась. И тихо повалилась на пол. Остальные уже
лежали в марсианской пыли, бессильно разбросав мохнатые листики-руки.
- Все. Доигрались, - бесцветно сказала Лина.
Она стерла что-то невидимое с лица и тяжело пошла прочь, мимо нехотя
расступавшихся психологов. Дверь отворилась, выпуская ее из лаборатории,
долго не закрывалась.
- Прощайте, одинокие нестандартщики. Не обижайся, Ралль.
...Однажды она уже уходила. Справа была серая стена дома. Слева - стена
деревьев. Асфальт слезился под ногами, мелким туманом сочились сумерки.
- Дай мне что-нибудь на память. Я должна быть сильной.
Он порылся в карманах.
- Вот. Хочешь?
Серебряная скифская монетка с портретом царя.
- Спасибо. Я повешу ее на цепочке. Как старинный медальон.
Она коснулась мокрой рукой его щеки:
- Уходи. Ты первый, слышишь?
Он не ответил.
Линка повернулась. И пошла между стенами. Между домами. И между деревьями.