"Станислав Дыгат. Диснейленд " - читать интересную книгу автора

ты именно в эту минуту платишь кому-то черной неблагодарностью?
- Ничего подобного! Речь идет о другом. Я предал моего учителя.
Впрочем, это было давно, лет - И не думал, - сказал я и повернулся к Агнешке
спиной.
Она попробовала насильно повернуть меня на другой бок, но я
сопротивлялся. Я понимал, что веду себя как мальчишка, но я знал: это
Агнешке нравится, и продолжал сопротивляться.
- Дорогой, - шепнула мне на ухо Агнешка, - не будь таким глупым. Ну,
повернись ко мне. Сейчас ведь не время решать отвлеченные проблемы бытия.
Мне хорошо с тобой и хочется забыть обо всем, что не имеет к нам с тобой
прямого отношения. Послушай, ты начинаешь меня злить, вот увидишь...
Она обнаружила мое слабое место: стала меня щекотать. А я ужасно боюсь
щекотки и, когда меня щекочут, совершенно теряю над собой власть. Корчась,
смеясь и вскрикивая, я не в состоянии был сохранить серьезность и
достоинство. Агнешка, обрадованная своим открытием, торжествовала. Наконец
мне удалось схватить ее за руки, и она из победительницы превратилась в
побежденную. Поглядывая на меня исподлобья, испуганно и вместе с тем
надменно, она лихорадочно и скрытно обдумывала, как вырваться из западни.
При этом она напоминала мальчишку, которого застали за кражей яблок. Я
посматривал на нее свысока, с оттенком презрения и превосходства, ее глаза
на мое презрение отвечали ненавистью, и непонятно было, всерьез это или в
шутку, пока Агнешка не улыбнулась, тогда я тоже улыбнулся. Мы улыбались оба.
И хотя я все еще держал ее за руки, но уже иначе, и нет на свете ничего
лучше, чем улыбка примиренных возлюбленных, а ссорились они по-настоящему
или шутки ради - не так уж существенно.
Позавтракали мы в сумерки, часов около пяти, разумеется, тщательно
одевшись к завтраку. В окно виден был курган Костюшки. На багряном после
солнечного морозного дня небе он казался вырезанным из черной бумаги. Мы
молча постояли у окна, потом Агнешка сказала, что ей пора, а я не спрашивал,
куда и почему она уходит, и не удерживал ее, и даже не предложил проводить:
чувствовал, что ей этого не хочется. Мы поцеловались в дверях быстро и
мимолетно, как люди, которые не хотят затягивать прощания.

Глава VI

После ухода Агнешки я долго стоял посреди комнаты, не зная, что делать.
Комната все еще была полка ею, хотя ее уже здесь не было. Я подумал, что
напоминаю сейчас мальчика, который во время веселого празднества потерял в
толпе мать, но это сравнение показалось мне глупым. Мне хотелось, чтобы
Агнешка немедленно вернулась сюда, чтобы комната больше не казалась мне
пустой. Но я сообразил, что не знаю, где она живет и фамилии ее тоже не
знаю. Можно, конечно, позвонить доктору Плюцинскому, но я побаивался его
глупых шуток и намеков, и вообще это было неудобно. Наконец, если бы я даже
знал адрес Агнешки, я все равно не пошел бы к ней. Я чувствовал - так и
должно быть, она ушла, а я остался один и тоскую по ней, и любая попытка
что-нибудь изменить может все между нами разрушить. А я тогда очень боялся
что-нибудь испортить, потому что все складывалось так, как нужно.
Итак, я вышел пройтись без всякой определенной цели и на улице увидел
Артура, но прошел мимо него, словно не заметил. Я боялся, что он спросит,
ищу ли я по-прежнему принцессу из "Тысячи и одной ночи" или уже нашел, а я