"Владимир Яковлевич Дягилев. Доктор Голубев " - читать интересную книгу автора

наблюдала, как Наташа убирает со стола. Тут же сидела Валя - шила платье
кукле. Пальчики неуклюже держали иглу, нитка была длинная, и Валя тянула ее
долго, далеко отводя руку.
- Дай-ка, Валюшенька, я тебе помогу, - сказала Прасковья Петровна.
- Нет, тетя, я сама.
- Да я покажу только.
Прасковья Петровна взяла из Валиных рук иглу, откусила нитку, сделала
ее покороче и, натягивая тряпочку на палец, держа иглу острием к себе, стала
ловко и быстро шить.
- Вот как, милая, надо. Вот как.
Она передала шитье девочке, погладила ее по голове, сдержанно
вздохнула.
- Тетя, а для кукол швейные машины бывают? - спросила Валя.
- Кто его знает. Зачем тебе?
- У нас много маленьких кукол. Они еще в садик не ходят, такие
замазули, - деловито объяснила Валя. - А грязное носить нехорошо. Ведь
правда?
- Ясное дело, нехорошо.
- Ну, а руками разве на них успеешь. К тому же я занята - в школу хожу,
а Надя шить не умеет.
Прасковья Петровна, умилившись разумным рассуждениям девочки, притянула
Валю к себе и поцеловала в щеку. Ободренная вниманием, Валя незамедлительно
предложила поиграть.
- Вы - кабудто доктор, я - кабудто воспитать. Я вам детей на осмотр
приведу.
Прасковья Петровна согласилась. Через минуту на [592] коленях лежала
целая груда "машенек", "ниночек", "пупсиков". Валя брала куклу и объясняла:
- Ей сделали укольчик. Так, ничего себе, только покраснение.
- Что же делать-то? - спрашивала "доктор". - Завязать, что ли? Может,
само пройдет?
- Прогреть надо, - поправляла Валя и обращалась к кукле с
наставлением: - Ты меньше бегай. Носишься, как здоровая. У тебя покраснение.
Из кухни пришла Наташа, принесла горку вымытой посуды.
- Извините, - сказала она, - хозяева разбежались. Оставили вас одну.
- Ничего. Мы с Валей славно играем. Я вот доктором заделалась.
Наташа поняла эти слова так: "Разве вы не видите, что мне не по себе?
Надо чем-то заняться".
Встала Наденька, позавтракала. Девочки стали проситься на улицу. Наташа
не отпускала одних.
- Пойдемте, милые, - предложила Прасковья Петровна, набрасывая на
голову полушалок.
- Что вы, Прасковья Петровна?
- Ничего. Свежим воздухом и мне подышать нужно. "Как она волнуется. Чем
бы ей помочь?"
- Пожалуй, и я с вами, - сказала Наташа, снимая фартук.
Стоял серый, унылый день. Неожиданно наступила оттепель, снег почернел,
превратился в грязь. Низкие рваные облака проносились над городом. Из трубы
соседнего заводика валил густой дым, выстилаясь почти горизонтально длинным
черным хвостом. В конце хвоста дым рассеивался, и нельзя было отличить, где
дым, где тучи. Во дворе, окруженном со всех сторон высокими каменными