"Владимир Яковлевич Дягилев. Доктор Голубев " - читать интересную книгу автора

не доверяют.
- Ну-ка, расскажите.
Бойцов взял Голубева под руку и отвел в сторону, к окну. С минуту
Голубев молчал, будто решая - стоит рассказывать или нет. Бойцов терпеливо
ждал, не торопил, не расспрашивал. С крыш падала капель. Было слышно, как
капельки, позванивая, ударяются о железный карниз. Спокойствие Бойцова
подкупило Голубева. Он рассказал все, как было.
- ...Или ему не нравится мое предложение, или он не доверяет мне, -
закончил Голубев, - Но я-то хочу только одного - спасти больного. [543]
- А ночью он ничего не сказал относительно перевода?
- Ничего не сказал. Правда, он возражал против моего предложения, но
проводил меня словами: "Утро вечера мудренее".
- Идемте, - позвал Бойцов.
Песков в своем кабинете подписывал свидетельства на комиссию.
- Разрешите, товарищ полковник?
- Прошу.
Песков встал, не спеша, с достоинством протянул Бойцову костлявую руку,
бросил колючий взгляд на Голубева: "Так и есть. Уже пожаловался: затирают
его".
- Прошу садиться. Я сейчас закончу.
Песков не был подчинен Бойцову и никак не зависел от него. Но Бойцов
был партийным руководителем госпиталя, то есть тем человеком, от которого во
многом зависит общественное мнение. И поэтому Песков всегда держался с ним
подчеркнуто внимательно и любезно. Закончив дело, Песков потер руки и
спросил:
- Чем могу служить?
Голубева удивил голос, которым был задан этот вопрос. Он бы никогда не
подумал, что у начальника может быть такой голос - певучий, грудной баритон,
словно Песков разговаривал не с секретарем партийного бюро, а с молоденькой
девушкой.
- Я, товарищ полковник, - сказал Бойцов, - интересуюсь тяжелыми
больными. В частности, меня интересует состояние больного Сухачева.
- Ваша забота заслуживает всяческого одобрения. Признаться, у нас еще
не было такого парторга. Гм... Что касается этого Сухачева, то у него
гнойный перикардит. Положение тяжелое. Да-с. Prognosis pessima, что
значит... - Песков помедлил. Он хотел сказать: "Прогноз безнадежный", но
сообразил, что парторг может расценить такой ответ как слишком
пессимистический, и сгладил перевод: - Будущее чревато последствиями. Но мы
сделаем все, что в наших силах-. Уже установлен индивидуальный пост,
вводится пенициллин...
- Я слышал, вы его переводите в другую палату? - как бы между прочим
спросил Бойцов.
Песков покраснел, брови ощетинились. "Еще истолкует это как подкоп под
молодого врача".
- Вас неправильно информировали, - пророкотал Песков. - Сухачев у нас в
сто седьмой палате. По-моему, у вас, Леонид Васильевич? [544]
- Да... но... мне передавали, что вы распорядились.
- Кто... гм... передавал?
- Дежурная сестра. Если приказ, я, конечно...
- Вздор.