"Владимир Яковлевич Дягилев. Доктор Голубев " - читать интересную книгу автора - А в валенках идти можно?
- Все куплю, все можно, все хорошо, - сказал Голубев, прижимая девочек к себе и кружась с ними по комнате. И тут он услышал, как у девочек стучат сердечки - быстро и радостно, и сразу вспомнил про Сухачева, про его сердце. "Утро вечера мудренее", - сказал вчера Песков. Сейчас утро, и надо что-то решать. Голубев посадил девочек в свою кровать и начал одеваться. - Ты уже уходишь? - спросила Наташа, увидев его одетым. - Да, нужно скорее в госпиталь. - А завтрак? - Я не хочу. Заверни мне что-нибудь с собой. - А я блины завела. - Не обижайся. Хочешь, завтра в театр пойдем?.. Нет, нет, не возражай. Конечно, идем. Голубев обнял жену и вышел из комнаты. 13 По палате кто-то прошел, громко шлепая туфлями. Кольцов проснулся. Сомнения быть не могло: так шлепают столько "ни шагу назад". "Ни шагу назад" - больные называли туфли без задников. В таких туфлях действительно нельзя было сделать назад ни одного шага: туфли немедленно оставались на полу. "Ни шагу назад" в сто седьмой гвардейской носил Хохлов. пуста. Хохлов, всегда любивший поспать, в это утро поднялся раньше всех. Кольцов оделся, заправил койку и, укладывая подушки, обратил внимание на то, что наволочки сегодня очень белы. Да и в палате необыкновенно светло. Кольцов подошел к окну. Чистый первый снег лежал на ветвях, на скамейках в госпитальном саду, на кабине дежурного "ЗИСа". На скульптуре бойца, стоявшей у фонтана, была надета снежная шапка. Дорогу пересекали черные полосы - следы колес: кто-то приехал в офицерский корпус. Через сад несли завтрак. Ни свет ни заря на дворе появился ранний лыжник - парнишка лет восьми. На стене склада белое пятно: кто-то запустил снежком. На крыше соседнего корпуса снег, и дальше, куда ни посмотри, всюду снег. А между тем в саду из-под снега выглядывает зеленая трава, высокие могучие тополя еще в зеленой [541] листве, деревья помоложе, пониже сохранили багровые листья. Кольцов постоял, полюбовался на белый пушистый снег и вышел в коридор. Здесь было пусто. Сестры сидели за своими столиками, записывая утреннюю температуру. Из столовой доносился стук тарелок, перезвон ложек. Хохлова нигде не было. Пришла методистка по лечебной физкультуре - стройная, загорелая девушка с секундомером в руке. Будто по условному знаку, сестры встали из-за своих столиков, прошли в палаты, объявили подъем. И сразу все ожило, зашумело, зашевелилось. Из палат донеслись голоса, смех... Только в сто седьмой гвардейской было тихо. Больные поднимались и молча выходили в коридор на утреннюю гимнастику. Заиграл баян. Веселый, бодрящий "Марш летчиков" разлетелся по отделению. |
|
|