"Владимир Яковлевич Дягилев. Доктор Голубев " - читать интересную книгу автора

- Простите, не понял.
- Я говорю, несите сюда историю болезни. Я подпишу.
- Слушаюсь.

8

Перед обедом сто седьмую гвардейскую навестил Петр Ильич Бойцов.
Чувствовалось, что он не врач и не медицинский работник. Халат он надел
задом наперед, так что спина была закрыта, а грудь открыта - виднелись
начищенные пуговицы и орденские колодочки. Ходил он тоже не как медик -
слишком шумно, хотя и старался ступать осторожно, на носок.
Тем не менее больные встретили его как старого доброго знакомого. Он
приветливо улыбнулся, обнажая ровный ряд белых зубов, поздоровался. Потом
подошел к койке Сухачева, подал руку Василисе Ивановне.
Сухачев дремал. Его лицо с заострившимися чертами было спокойным,
большая мускулистая рука лежала на груди. Утром ему сделали укол в сердце.
Что-то оттуда выкачали (врачи говорили - какой-то "пус"), и теперь стало
немного легче - можно было забыться.
Почувствовав около себя человека, Сухачев открыл глаза.
- Разбудил я вас. Извините, - стараясь приглушить свой басовитый голос,
сказал Бойцов.
- Нет, ничего. Я не спал. - А чего не спится-то?
- Болею.
- Плохо, да?
- Нет, получше.
Бойцов улыбнулся. Улыбка у него была приятная, задорная, посмотришь - и
самому хочется улыбаться.
- Может быть, письмо домой написать? Сухачев отказался: [526]
- Не хочу мать расстраивать.
- Тогда извините. Забежал с вами познакомиться.
Когда Бойцов попрощался со всеми и, громко стуча сапогами, ушел из
палаты, Сухачев спросил Василису Ивановну:
- Кто это был?
- Это, сынок, секретарь партийный. Всего нашего госпиталя секретарь.

9

Дождь не прекращался. Он моросил вторые сутки подряд - мелкий,
холодный, противный. Все вокруг помрачнело - дома, деревья с голыми ветвями,
машины. И люди, казалось, тоже посерели, поблекли. Они спешили, шлепали по
лужам, прикрываясь зонтиками, старались побыстрее спрятаться в домах, в
подъездах, в троллейбусах и трамваях.
Лишь Голубев шел неторопливо, не прятался от дождя, Он находился под
впечатлением прошедших суток. Весь день он чувствовал себя в чем-то
виноватым. В палате с больными, в разговоре с начальником, с товарищами он
еще как-то рассеивался. А сейчас,"выйдя из проходной, он остался один на
один с собственной совестью.
Чем кончилось его дежурство, которого он так ждал, к которому так
готовился? Кончилось все тем, что он не установил диагноза тяжелому
больному, не разобрался, недодумал.