"Владимир Яковлевич Дягилев. Гвардейцы " - читать интересную книгу автора

"Как он все знает!" - Филиппов посмотрел на Сатункина с некоторой
завистью.
Оба умолкли. Ветер по-прежнему постукивал трубой. Из кабины доносилось
протяжное похрапывание Годованца.
Филиппов лег на топчан, подложил руки под голову, попробовал задремать.
Но нет, мысли не давали покоя.
- Сатункин, а на сколько, по-вашему, мы завтра продвинемся? [336]
- Как двигаться будем, - ответил Сатункин, сдерживая зевоту.
"Спать хочет, а я не даю", - пожалел Филиппов солдата и уставился в
потолок, разглядывая вылинявшие маскировочные пятна плащ-палатки.
- Сатункин, а вы меня гвардии капитаном не зовите. Заслужу - тогда
пожалуйста.
- Заслужите, - совсем уже сквозь сон ответил Сатункин.
На руке под самым ухом Филиппова тикали часы. Он принялся считать
удары. Досчитал до пятидесяти и не выдержал:
- Сатункин, а как вы себя чувствовали первый раз на передовой?
Сатункин не отвечал. Филиппов приподнял голову. Санитар спал. Русые с
редкой проседью усы подрагивали при выдохе.
Наступление началось с крошечного плацдарма на реке Раневе.
С утра, после мощной артиллерийской подготовки, пехота прорвала оборону
противника. В прорыв устремились танковые части.
Вздымая снежную пыль, из капониров и укрытий вырвались танки с красными
звездами на башнях. Дороги тотчас покрылись сплошным, густым, грохочущим
потоком тяжелых и средних танков, самоходных орудий, бронемашин,
бронетранспортеров, бензозаправщиков, "летучек", "санитарок" и неисчислимого
множества другой техники. Будто сама земля родила все это.
Филиппов думал, что сразу же начнется бой: танки рванутся в атаку,
станут догонять отходящего противника, расстреливать его из пушек и
пулеметов, утюжить гусеницами.
Но ничего похожего не произошло. Противника не было. Его не было и
через час и через два.
- Где же, наконец, немцы? - нетерпеливо спросил Филиппов.
- А вот они... - буркнул Годованец. - Где? Где?
- Вон... "Завоеватели"...
Навстречу колонне, по обочине дороги, шла группа пленных. Их
конвоировали два молодых автоматчика. Один из них - Филиппову запомнились
его черные, сросшиеся на переносье брови - вскочил на подножку медленно
идущей "санитарки" и попросил у шофера закурить. [337]
- А пленные у вас не разбегутся? - забеспокоился Филиппов.
- Нет. Это "тотальники". Они сейчас вот как рады, что в плен попали. Мы
ведь только для порядка. Они хоть до Колымы сами дойдут.
В полдень бригада оторвалась от общей массы войск; свернула на свой
маршрут - на узкую лесную дорогу.
Но и тут противника не было.
Наступила ночь. Вызвездило. Взошла круглая луна. Снег заблестел. От
машин упали резкие тени. Они то вздрагивали, плыли вперед, то замирали на
месте. Колонна двигалась медленно, осторожно. Иногда колонна
останавливалась, и тогда становилось тихо и не верилось, что это война, что
нужно стрелять, что кого-то могут ранить, поджечь, убить. Спать бы в такую
ночку в теплой кровати или стоять с милой у окна, любоваться звездным небом!