"Владимир Яковлевич Дягилев. Гвардейцы " - читать интересную книгу автора

головой:
- Нет. Из бригады я никуда. С ней начал, с ней и кончу.
- Вы же нездоровы.
- Ничего. День-два отлежусь - и на машину. Филиппов понимал, что
уговоры ни к чему. Надо без лишних слов отправить больного в медсанбат - и
все. Но, [343] понимая это, никак не мог приказать: несвойственное ему
раньше состояние неуверенности, некоторой робости перед этими бывалыми
людьми завладело им.
- А если хуже будет? Нужно лечиться.
- Знаем мы это лечение. Потом ищи свою бригаду.
- Это же для вас, дорогуша.
- Мне самое лучшее лекарство - в танке сидеть, за рычагами.
Соболев сделал энергичное движение руками, будто в самом деле взялся за
рычаги. Филиппов обратил внимание на могучую спину танкиста - прорезиненная
черная куртка натянулась и, казалось, вот-вот лопнет.
- Как вы его тащили, товарищ Чащина? - не удержался Филиппов от
вопроса.
- Надо - вот и тащила...
Филиппов еще раз с уважением оглядел ее с головы до ног. На ней была
старая солдатская шапка, ватник, местами прожженный, перетянутый узким
кожаным ремнем, ватные штаны, испачканные на коленях, кирзовые поношенные
сапоги. "Надо будет обязательно поговорить с полковником, чтобы ее получше
одели", - заметил себе Филиппов.
В этот момент Сатункин, отведя Годованца в сторону, выговаривал ему:
- Нехорошо, зачем ты его подзудил? Он и впрямь кинулся. А разве это
начальника дело?
- Што ли, не понял? - ответил Годованец. - Я же нарочно, для
проверки...
Послышался громкий разговор. К ним, в сопровождении автоматчика, быстро
приближался человек в белом полушубке. Он шел так энергично и легко, что
солдат едва поспевал за ним.
Сатункин подскочил к Филиппову, дернул его за рукав:
- Загреков.
Филиппов вытянулся. Перед ним, выше его на целую голову, стоял
заместитель командира бригады по политической части.
- Ну как? Что с ним? - спросил он, подавая Филиппову свою сильную руку.
Что-то в Загрекове сразу же располагало к себе - то ли приветливый тон,
то ли дружеское рукопожатие, то ли та простота и искренность, с которой он
обращался. Филиппов сам не знал что, но почувствовал себя легко -
неуверенность и робость исчезли.
- Крнтузия, товарищ гвардии подполковник, да вот лечиться не
соглашается!
- Как это не соглашается? - Загреков похлопал Соболева по плечу: - Что
же ты доктора не слушаешься?
Соболев вскочил, оправил одежду. В движении его не было страха перед
"начальством". Встал он из уважения к Загрекову.
- Да как же, товарищ гвардии подполковник!.. Сколько я ждал этого
наступления, как праздника ждал. А что выходит? Выходит - из-за пустяков
ехать куда-то.
Ответ понравился Загрекову.