"Марина и Сергей Дяченко. Альфа-ромео" - читать интересную книгу автора

Миша молчал.
- Что, трясти тебя будут, деньги выбивать? Займешь денег, сюда приедешь с
тягачом. Свадьба сорвется? Так не бросит же тебя невеста, а если бросит - туда
ей и дорога... Мать волнуется? Так ты же звонил! Совершеннолетний мужик... ты
совершеннолетний? Ах да, у тебя же права водительские. Сколько тебе лет, кстати?

- Двадцать, - сказал Миша сухими губами.
- И кажется, что сто лет впереди? Бесконечность? Вот ты бы пять лет своей
будущей жизни отдал бы, не глядя?
- Пять лет? - спросил Миша. Помолчал. Неуверенно улыбнулся. - За то, чтобы
тачка завелась? Пять лет?!
- Жалко, - Анатолий кивнул. - Хорошо, пяти лет тебе жалко. Правильный,
значит, человек, жизнелюб... А месяц? Месяц жизни? Всего-навсего?
Невозмутимый хуторянин подался вперед, глаза его блестели. Еще и сумасшедший,
устало подумал Миша.
Вспомнил эту самую Прокофьевну. И вспомнил непонятно чей ночной крик, тот
самый, от которого сердце прилипло к пяткам. Некстати вспомнил - озяб.
- Да запросто, - сказал почти весело. - Месяца не жалко. Тот старик, которым
я буду, больной, разбитый... А вдруг, - он поежился, - и парализованный? Лишний
месяц... страданий...
- Дурак, - холодно сказал Анатолий.
Встал и ушел к воротам.
Миша остался за столом один - будто оплеванный. Сделалось стыдно. Сделалось
гадко, как от пошлой шутки. И пришла злость на Анатолия, да такая, что хоть
уходи, не оглядываясь, по ночной дороге, как несколько дней назад ушла
Прокофьевна...
Ночью приснилась Юлька.
Древняя раскладушка трещала, скрипела и под утро, наконец, обвалилась.


* * *

С помощью Вовы и Димы он вытолкал машину за ворота. Потом сел за руль, и
близнецы сперва затолкали машину на горку, а потом спихнули под уклон. Горка
была не то чтобы крутая, но длинная, и у машины был шанс разогнаться.
Опять ничего не вышло. Мотор не подумал даже чихнуть; машина долго катилась в
траурной тишине, Миша сперва суетился, потом перестал, только смотрел на дорогу
перед собой и повторял себе под нос:
- Что же ты делаешь, Рома... Что же ты, зараза, творишь...
"Рому" начало трясти на колдобинах, и Миша притормозил.
Так. Вернулись, откуда пришли. Несколько дней назад Миша радовался, когда
сдохшую "тачку" удалось закатить во двор. Теперь "Рома" снова стоял посреди
проселочной дороги, по которой волей судеб почти не ездят машины.
Берегут соляру.
Миша выбрался из машины и сел на обочину.
День прошел в ожидании; пропылил бензовоз и не остановился. Не остановился
грузовик с коровой в кузове; облепленный грязью старинный "бобик" внял Мишиным
жестам и притормозил, но помочь не смог. Водитель покопался у "Ромы" под капотом
и отступил:
- А, старье, оно отчего хочешь заглохнет... И аккумулятор, кажется, сел... И