"Марина и Сергей Дяченко "Корни камня"" - читать интересную книгу автора

- Давай... Вот-вот...
Орбитальный сторож считал позывные "Герцогини" - и смущенно пота- щился
прочь. По-видимому, весь флот, принадлежащий лично Командору, имел на этот счет
некую специальную маркировку.
- Вот, - сказал торжествующий Ивар.
Саня опустил руки.
Сегодня утром Ивар плакал, забившись в узкую, как щель, душевую - плакал и
думал, что его никто не видит.
- Ивар... Никто просто так ничего не запрещает. Раз запретили - значит,
опасно. Опасно!.. А отец...
- Пусть спросит, я ему объясню... Я объясню ему, что если он может позволить
себе...
- Замолчи! Об отце...
К удивлению Сани, Ивар печально согласился:
- Да... Отец. Зато она... Она...
Саня вспомнил, какое у Регины было лицо. Когда она услышала... Гм. А на
ребенка, вроде бы, обижаться не пристало...
Желтая, в круглых выбоинах поверхность объекта "Пустыня" заняла собой экраны
и экранчики. Ивар методично крутил чертенку хвост.
- Слушай меня, - сказал Саня самым твердым голосом, на какой был способен. -
Три минуты - и старт. И моли святыню, чтобы нас не засек- ли...
Ивар пожал плечами.
Шлюпку тряхнуло - три цепкие лапы ее впились в поверхность запре- щенной
планетки. Ивар чуть улыбнулся - впервые за весь день. Кажется, это называется
предвкушением. Ожиданием приключения...
- Ты, Сань, можешь и внутри посидеть. Перед законом чист, борта не покидал...

Саня ничего не ответил - только смотрел возмущенно и беспомощно.
Лохматый чертик подергивался на своей липучке, и в зеленых вспыхи- вающих
глазках его поблескивало затаенное злорадство.
Над головами висело низкое, плотное, неприятно рыхлое небо. Каза- лось,
подпрыгни - и можно оборвать с него клок; Ивар подпрыгнул. Из-под ребристых
подошв взвилась туча пыли.
- В такие минуты, - пробормотал Саня, - я всегда вспоминаю, как сильно хотел
иметь сестру.
Холмистая равнина напоминала разоренную постель, небрежно прикры- тую
зеленовато-серым одеялом; Ивару тут же стало противно: в запрещен- ном,
неизведанном мире, где оставить отпечаток подошвы - уже преступле- ние...
постель?! Что за дурацкие, пошлые сравнения?!
Саня нервно зевнул:
- Пусто... Чего тут бояться, интересно... Ну что, возвращаемся?
Саня трусил все-таки. Ивар тоже трусил, но горечь и стыд требовали лекарства,
а единственным лекарством сейчас было щекочущее, будоражащее осознание
собственной отваги. Он вскинул голову, едва не стукнувшись затылком о внутреннюю
поверхность шлема.
Горизонт лежал кольцом, узким обручем, и плоская, заключенная в круге равнина
вовсе не походила на пустыню - скорее на степь, как ее показывают на экране, да
еще и унылую, серо-зеленую, потрепанную урага- ном степь.
- И сказал юный Рыцарь единокровному брату своему: вот, пришли мы, и доселе
не ступала тут нога человеческая...