"Марина и Сергей Дяченко. Я женюсь на лучшей девушке королевства" - читать интересную книгу автора

* * *

Однажды Темран приклеил к атласной подушечке орден, предназначенный к
вручению какому-то сановнику. Церемония шла как полагается - вельможа
преклонил колено, королю поднесли подушечку с орденом, его величество
протянул руку, собираясь небрежно сгрести алмазную звезду с пурпурного
атласа - и тут случилось неслыханное нарушение протокола, потому что орден
сидел на подушечке, как пришитый (Темран использовал рыбий клей, о чудесных
свойствах которого днем раньше узнал от какого-то кухонного мальчишки).
Король сохранил самообладание, а вот с церемониймейстером случилась тихая
истерика: он отдирал орден ногтями, переворачивал подушечку и тряс ею на
глазах многочисленной публики (и потешающегося от всей души Темрана). Именно
за эту истерику (а вовсе не за недосмотр, как некоторые утверждали)
церемониймейстер лишился места и едва сохранил голову.
Темран, как обычно, взял на себя ответственность за сорванную
церемонию. Отец его, как обычно, ограничился словами "Так нехорошо, так
нельзя, это неправильно". Придворные, как обычно, роптали, а король возражал
им с усталой улыбкой: "Мальчик растет без матери. Что мне, бить его?"
Придворные горячо утверждали, что да, бить; я лично думаю, что никакого
толка от наказания все равно не получилось бы, ведь рыбу, например, никакими
розгами не отлучишь от воды: запрети ей плавать, и она околеет...
Единственным человеком, которого Темран хоть как-то опасался, был его
бдительность Ригодам, начальник стражи. У них были свои особые отношения, в
которые даже меня не посвящали; помню, во дворце ожидался визит какого-то
очень важного чужеземного канцлера, все ходили, будто по проволоке, Темранов
отец был раздражен и мрачен, в то время как принц, нимало не смущаясь,
готовил "подарок" долгожданному гостю. Помню, накануне визита Темран
назначил мне встречу в нежилой части дворца; было уже поздно, очень темно и
холодно, я стояла одна в узком коридоре, тряслась от страха и ждала Темрана,
а он все не шел и не шел... В черных провалах лестниц мерещились тени и
привидения, и от позорного бегства удерживал только стыд перед моим отважным
другом. Я кусала губы и ждала, хоть назначенное время давно пришло - и тут
на плечо мне легла тяжелая рука взрослого человека, от неожиданности я
завизжала на весь дворец... "Тихо", - сказал Ригодам, начальник стражи, и
замолчала, потому что от ужаса у меня отнялся язык.
"Сегодня не дождешься, - сказал Ригодам. - Нынче подросла цена на
булавки в сиденьях, и мальчик немножко посидит взаперти. Пойдем".
И он взял меня за руку.
Почти в полной темноте мы шли из коридора в коридор, и его бдительность
предупреждал меня, если под ногами случались выбоина или ступенька. Когда
моя рука начинала дрожать, он легонько сжимал ее, будто утешая.
Я думала, что он ведет меня в подземелье для пыток.
Он привел меня к дверям наших с матерью покоев.
"Прости, - сказал Ригодам. - Сейчас действительно не время для шуток.
Иди, сверчок. Спокойной ночи".
И потрепал меня по затылку.
С тех пор мы почти никогда не говорили. Но когда Ригодам был в духе -
всегда здоровался со мной за руку.