"Марина и Сергей Дяченко. Тина-Делла" - читать интересную книгу автора

беседовала со своей постоялкой, и я час за часом слушал эти беседы,
просматривая распечатки Деллиных пейзажей.
Особенно меня поражал один - с белой сиренью; Делла, сроду не видавшая
этих цветов, изобразила их удивительно точно. На холмике, в котором с трудом
можно было угадать место моей высадки (именно там в день моего приезда меня
"отстрелили" с катера), цвели во множестве кусты белой сирени, и между ними,
по плечи в белых соцветиях, стояла фигурка человека в скафандре - я узнал
тан-Глостера.
Через несколько дней - я видел - Делла снова стояла перед этим холмом,
сосредоточенно водила кистью по рисунку, и, когда я увидел распечатку, пульс
мой участился - на нем была та же сирень, но отцветающая...
Сидя в кресле перед обогревателем и слушая беседы тина-Деллы с
постоялкой, я спрашивал себя в полугрезе-полусне: а что, если там - в мире
тина-Деллы - на холмике, где когда-то отпечатались мои подошвы, в самом деле
растет белая сирень?
В эти минуты холод большого дома уже не так мучил меня. Возможно, мой
организм притерпелся - а возможно, служебное устройство Нелли получило
приказ увеличить энергозатраты. А возможно, и то и другое.

* * *

Однажды после обеда я спустился в гостиную, чтобы немного посмотреть на
экран обогревателя, и застал там Деллу, говорившую сама с собой.
Я не решился войти.
Делла меня не видела. Она сидела в кресле, запрокинув голову, и,
полуоткрыв губы, выводила одну последовательность звуков за другой.
Мороз продрал у меня по коже.
Мне показалось, что я падаю, проваливаюсь вглубь белой горящей воронки,
и сквозь толщу этого света на меня глядят миллиарды глаз. Что я пролетаю под
высокими белыми арками, что яркие лучи простреливают темноту над моей
головой, и ужас, который я в тот момент испытал, мог сравниться только с
захлестнувшим меня благоговением.
Опомнившись, я прошел через гостиную, остановился перед креслом, к
котором сидела моя ученица, опустился перед ней на пол:
- Скажи, что ты... говоришь?
Она долго смотрела на меня, будто собираясь с мыслями.
- Т-ы, - сказала она, с трудом складывая губы, будто с трудом
вспоминая, как работает язык. - Ни-ие. Пы-анимаеж.

* * *

- Что с вами, тан-Лоуренс? - спросил хозяин за ужином.
Его собственная, без сканера, способность считывать информацию
значительно превосходила мое умение скрывать свои чувства. Через полчаса мы
сидели в его кабинете; я смотрел в красный экран обогревателя, где металась,
появляясь и исчезая, огненная бабочка.
- Что такое колбасные обрезки? - спросил я.
Тан-Глостер поднял бровь:
- Как?
- Колбасные обрезки.