"Марина и Сергей Дяченко. Ведьмин век (1 редакция) " - читать интересную книгу автора

тревог и неприятностей; чугайстеры убивают навку танцуя. Танец опутывает их
жертву невидимыми сетями, душит и опустошает; навку после дематериализации
Ивга тоже видела. Вернее, могла бы увидеть - но испугалась, не стала
смотреть...
Под самым окном проплыли согбенные плечи какого-то велосипедиста. Ивга
сглотнула; по сравнению с чугайстерами инквизиция представлялась почти что
Дед Морозом. Добреньким таким старичком, который сперва раздает подарки
паинькам, а потом в освободившийся мешок сует прочих, непослушных...
Парень, возомнивший, вероятно, что, подержав Ивгу на своих коленях,
приобрел на нее некоторые права, вдруг разудало подмигнул. Ивга с
отвращением отвернулась.

----

Клавдий никогда не гонял машину. Даже теперь, на пустынной загородной
трассе, он просто ехал - неторопливо, хоть и не слишком медленно; в дороге
следовало отдыхать, а не развлекаться. Острых ощущений Великому Инквизитору
хватит и без гонок, а в последнее время - даже с избытком...
Он привык доверять своей интуиции. Если неприятное, но рядовое, в
общем-то, событие отзывается смутной тревогой, которой давно пора бы
рассеяться, а она все не проходит - значит, надо попытаться эту тревогу
осознать. Откуда?
Клавдий ехал сквозь легкий утренний туман, и на сиденье рядом лежала
наполовину пустая пачка тонких дорогих сигарет. Клавдий курил, выставив
локоть в окно; сбоку на ветровом стекле была наклеена картинка: озорная
девчонка на помеле, с развевающимся по ветру хвостиком, с игриво обнаженной
ножкой, с обаятельными ямочками на розовых щеках...
Клавдий купил картинку в прошлом году с лотка. Выбрал среди вороха
смеющихся ящериц, крокодилов, роботов, голых фей, бородатых магов; среди
покупателей он был единственным взрослым, прочие - мальчишки...
На секунду оторвав взгляд от пустой дороги, он увидел собственное
отражение в лобовом стекле. Размытое и бледное, с неприятной улыбкой на
тонких губах. Предрассудки...
Кому, как не ему, знать о запутанной сети предрассудков, издавна
вьющейся вокруг ведьм. Кому, как не ему, видеть мощные корни всех этих
смутных страхов; если бы Юлиан Митец знал о ведьмах то, что по долгу службы
знает Великий Инквизитор, он сжег бы Ивгу прямо на лужайке своего дома. На
костре для пикников...
Собственно, девчонку не следовало отпускать. Просто ему не хотелось
устраивать безобразную сцену насилия на глазах у двух идеалистов - старого
и молодого. Стыдно показывать давнему другу профессиональное умение
выкручивать руки. Молодой девушке, успевшей сделаться для них не чужой.
Почти своей, почти родной...
Он поморщился, вспомнив, как плакал Назар. Забившись в угол, безутешно
и по-детски. И как неуместны оказались жалкие попытки лекции на тему
"Ведьма - тоже человек"...
А вот Юлиан - тот определенно обиделся. В конце концов, друг вправе
ждать от друга помощи в трудную минуту, помощи, а не отвлеченных
рассуждений. И он, Клавдий, мог-таки оказать эту помощь - рассказать Назару
несколько случаев из практики, чтобы он, вчерашний влюбленный, явился к